Выбрать главу

- Куда же они, черти, подевались?

- Она тебе нравится? - спросил Гарик.

- В этом лесу и заблудиться можно, - сказал Сорока.

Гарик привалился плечом к сосне, и я увидел сквозь ветви его макушку. Сорока стоял у трухлявого пня и смотрел в другую сторону.

- Я как в первый раз увидел ее... - сказал Гарик.

- Красивая девчонка.

- Тебе она тоже нравится.

- Чудак, - сказал Сорока.

Я взглянул на Аленку. Она обняла рукой ствол и прижалась к желтоватой коре щекой. Я понял, что откликаться не стоит. Надо было сразу, а теперь поздно: скажут, подслушивали.

- С ней, понимаешь, можно по-настоящему... - продолжал Гарик.

- Можно, - сказал Сорока.

- Я знаю, ты ей нравишься...

- Перестань трепаться, - сказал Сорока.

Они замолчали. Потом Сорока сказал:

- Меня звал к себе погостить знакомый летчик. Рыбачит у нас второй год. Понравилось. Это мы его сюда пригласили. Твоего отца хорошо знал, вместе воевали. Он вчера уехал... Да ты его видел: тот самый, который уху хлебал... Он живет в Ленинграде.

- Славка должен приехать...

- Оставайся, - сказал Сорока. - А потом к летчику поедем.

- Уеду я, - сказал Гарик.

- Ну и зря. Живи у нас до школы, На острове.

- А ваш устав?

- Ты теперь наш...

- А Сергей?

Я даже дыхание задержал: неужели откажет?

- Коля за него поручился... - ответил Сорока. - И я тоже.

Они помолчали. У меня затекла нога, и я пошевелился. Вниз посыпались кора, но они ничего не заметили.

- Я думал, вы дурака валяете, а у вас вон что... И давно мы им помогаете?

- Вот оборудуем площадку для вертолета...

- Летал с ними? - спросил Гарик.

- За волками раз охотились...

Гарик отломал от нашей ели нижний сук.

- Как ты думаешь, она еще там? - спросил он.

- Ты про кого?

- Я подойду к ней... - сказал Гарик.

- Спятил?

- Я только посмотрю на нее.

- Здесь не зоопарк!

- Я подойду, - упрямо сказал Гарик.

Они посмотрели друг другу в глаза. Гарик сунул под мышку палку и пошел к берлоге. Сорока смотрел ему вслед. Его лицо было освещено косым лучом солнца. Мне показалось, что он смеется.

- Ты не найдешь, - сказал Сорока. - Пошли вдвоем.

- Как хочешь, - сказал Гарик.

Когда они скрылись за деревьями, мы спустились вниз. Я взглянул на Аленку. Она смотрела в ту сторону, куда ушли мальчишки. Я не стал ее ни о чем спрашивать. А что, если Аленке нравятся оба? Мне они тоже нравятся. Если уедет Гарик в Москву, я буду скучать. А без Президента сразу опустеет озеро. И остров.

Я слышал весь разговор и понял, что они теперь друзья. Эти так не похожие друг на друга парни. Сорока два года искал его. И вот нашел. Я бы тоже хотел иметь такого друга, как Гарик. И такого, как Сорока. Они пошли в логово медведицы. А я ни за что бы не пошел. На медвежат я бы не прочь еще раз взглянуть, а на медведицу, которая ростом в полсосны... лучше не надо! А они вот пошли. И нет у них никакого оружия, даже перочинного ножа. А что, если на этот раз медведица их заметит? Или медвежата закричат?

Наверное, об этом подумала и Аленка. Она схватила меня за руку и спросила:

- Ты ничего не слышишь?

- Думаешь, напала на них?

Мы прислушались. Из бора доносился негромкий треск, будто кто-то нарочно ломал сухие ветки. Закричала и сразу умолкла сорока. Кто-то два раза жалобно сказал: "Бьють-бьють, бьють-бьють!" - и умолк. Птица какая-то. Незнакомая. Я давно приглядывался к сорокам. Нравятся мне эти птицы. Не назойливы, как вороны, и гораздо красивее. А когда сорока через лес летит, - одно удовольствие посмотреть. Ее полет напоминает движение волны: вверх-вниз. Я люблю смотреть, когда сорока летит. А вдруг разъяренная медведица напала на них? Но сороки молчат. Когда опасность, - они кричат. Я почувствовал, как мой страх перед медведем прошел. Стоять под елью и ждать у моря погоды не было больше сил. Я перестал бояться медведицу. Схватив с земли толстый сук с острым концом, я побежал к лесу. Втроем мы как-нибудь отобьемся от зверя. Зацепившись за корягу, я упал, но тут же вскочил и, не чувствуя боли, помчался вперед. У деревьев я остановился перевести дух.

- Ты помнишь то место? - спросила Аленка. Она бежала за мной.

- Найдем, - сказал я.

Мы услышали голоса. Меж стволов мелькнула клетчатая рубаха Сороки. Вот они вышли на открытое место, и я облегченно вздохнул: оба целы и невредимы. И лица веселые, словно только что вышли из цирка, где увидели веселое представление. И мне немножко стало обидно, что я не успел добежать до берлоги. Пусть я бы не спас их, но постоял бы рядом с ними и посмотрел в глаза медведице. А потом вот так же, широко шагая, плечом к плечу с ними, возвращался из леса.

Аленка смотрела на них. Она покусывала губы и хмурилась. Она тоже из-за них натерпелась страху.

Увидев нас, мальчишки замахали руками, заулыбались.

- Где вы были? - спросила Аленка.

Они переглянулись.

- Искали вас, - ответил Гарик.

- Нас чуть медведица не слопала, - сказал я.

- Огромная такая... - стала рассказывать Аленка. - Ростом в половину этой сосны... Подошла к нам, раскрыла пасть и сказала человеческим голосом: "Вы не видели двух дураков, которые хотят поиграть со мной в догонялки?"

- И еще просила передать привет Кеше, - прибавил я.

А она не сказала вам, что бродить по незнакомому лесу опасно? спросил Сорока.

- Могли бы заблудиться... - добавил Гарик.

- Мы один раз попробовали, - сказал я. - Ничего не вышлотлило...

Совсем близко закричали сороки. Одна из них, вереща, вынырнула из леса и перелетела через поляну. Президент проводил ее взглядом и сказал:

- У медведей тоже может лопнуть терпение...

- Чего же мы стоим? - с тревогой спросила Аленка.

- За мной, - сказал Сорока.

Глина сороковая

Отец и Вячеслав Семенович сидят на крйльце и курят. Лариса Ивановна что-то ищет в багажнике "Волги". Машина стоит на старом месте. Но палатка не разбита. Утром они уезжают в Москву. Отпуск кончается. Заехали за Гариком.

- Ребята обидятся, - говорит Сорока. - Погости у нас.

Мы сидим на опрокинутой лодке, от которой всегда пахнет рыбой и гнилыми водорослями. Озеро раскинулось перед нами. Оно тихое сегодня, не шелохнется. Паутинками разбегаются круги. Проворные жуки н пауки двигаются по воде. За камышами плавает гагара. Красивая птица. Большая, изящная, как балерина. Она близко не подплывает, боится нас.

- Славик тоже обидится, - отвечает Гарик.

- Я поговорю с ним? - предлагает Президент.

- По рулю соскучился... - говорит Гарик.

Я услышал песню. Лариса Ивановна наконец нашла, что искала, и и запела, наверное, от радости. Она загорела там, на Рижском взморье. Стала еще красивее.

- Человечек полетел в космос, - говорит Аленка, глядя на остров.

Над соснами поднимается прозрачный шар с черным человечком. Президент спрыгивает с опрокинутой лодки.

- Меня вызывают, - говорит он.

У берега стоит лодка. Обыкновенная, деревянная. На ней к нам приплыл Сорока.

- А может, останешься?.. - спрашивает Президент.

- Я приеду.

- Когда?

- Пешком приду, как Сергей...

- Я должен быть на острове, - говорит Сорока. Он протягивает Гарику руку.

Мы смотрим ему вслед. Столкнув в воду лодку, прыгнул. Несколько сильных взмахов - и лодка за камышами. Президент поднял вверх весло. Прощается.

- Ну чего хорошего сейчас в городе? - сказала Аленка.

- Ничего хорошего, - ответил я. - Поживи у нас до сентября?!

- Красивый остров... - сказал Гарик. И добавил: - Наш остров.

А в небо все выше поднимается шар с человечком. Вечернее солнце позолотило его с одной стороны. Картонный человечек с растопыренными руками и ногами вертится на нитке и пляшет. Ему весело.