– Знаете… – Президент внезапно прервал главного врача, от чего тот даже подпрыгнул – Я видел все это много раз. Кабинеты, заставленные дорогущим оборудованием, яркие медицинские лампы, от которых щуришься, просторные операционные с мониторами и стальным инструментом, это все я видел. Это производит впечатление, ну первую пару раз, но не более. Пустить пыль в глаза погуще… Все так делают – показывают мне кабинеты со сложным оборудованием, как будто я могу отличить томограф от рентген-аппарата. Вы лучше покажите мне палаты где у вас больные лежат. Ведь для любой больницы что важнее всего? Пациенты? Ведь так?
Главврач закивал и расплылся в виноватой улыбке.
– С удовольствием покажем палаты. Пациенты очень довольны условиями со… Палатами, одним словом, очень довольны – сконфуженно исправился он.
– Пройдемте сюда – главврач пригласил их в смежный коридор.
Они двинулись через лабиринт из коридоров, переходов и лестничных пролетов, который заставил охрану изрядно понервничать, пока не перебрались в соседний корпус. Внешне он совсем не отличался от первого, все те же длинные коридоры с высокими потолками и рядами одинаковых дверей. Через каждый десяток дверей у стены стоял столик и стул для дежурных медсестер, но они почему-то пустовали.
– Это корпус дневного стационара. Здесь лежать больные. Давайте выберем любую палату и посмотрим как они себя чувствуют – объяснил главврач.
– Пожалуйста, выбирайте – кивнул Президент.
Главврач некоторое время переминался, словно хотел угадать дверь которую следовало выбрать, а затем решительно зашагал по коридору, легко постучал, открыл дверь и жестом пригласил войти остальных.
Первыми, разумеется, вошли пара здоровенных охранников, легко отодвинув в сторону главного врача и через пару минут подтвердили, что все в порядке.
– Палаты очень просторные, чистые – продолжил врач, когда все вошли – Окна большие – очень светло. Воздух регулируется климатической системой. Ультра-фиолетовая лампа не дает размножаться бактериям.
Палата и правда оказалась довольно просторной, настолько, что многочисленная свита Президента смогла уместится в ней, хоть и сильно потеснилась. Несмотря на открытую форточку в палате пахло свежей краской и пластиком, видимо от медицинского оборудования.
Президент слушал в пол уха, пока главврач клиники дотошно объяснял, что каждая палата имеет все необходимое оборудование сообщающее врачу о состоянии больного в режиме реального времени или на случай непредвиденных осложнений. Что кровати регулируются с пульта управления для удобства пациентов и врачей, которые с ними работают. Рассказал как старались они, чтоб больным было комфортно и безопасно находиться в их больнице.
В такие моменты сторонний наблюдатель, особенно не деятельный участник происходящего, а какой-нибудь зевака, легко бы заметил, что Президент не в своей тарелке. Он выглядел слегка сконфуженным. Настолько, что никто из присутствующих даже не допустил бы мысли о подобном. И все же он был единственным участником, который чувствовал себя неловко на этом представлении. За долгие годы он выучил правила ритуала, его порядок и особенности, но кажется так и не смог свыкнуться с тем, что этот самовоспроизводящийся ритуал существует и все старательно в нем участвуют. В такой ситуации особенно опасно сознаться себе, что ты не понимаешь сути и необходимости происходящего. А что если захочешь разобраться? И разберешься. Но лишь для того, чтоб уяснить что он, этот ритуал, пустышка. Тем более, что реальные-то решения принимаются вовсе не здесь, и не так, а кулуарно, за закрытыми дверями высоких кабинетов. Что будет, если все они разом спросят – а что мы собственно здесь делаем? И это проклятие спадет. Обрадуются ли они, смогут ли вернуться к настоящей работе? Вопрос риторический. Конечно нет. Как не вернуться на свободу дикому зверю выросшему в клетке, там его ждет лишь голодная смерть. А значит, все старательно изображают вовлеченность. В соответствии с чином принимают деятельное участие в происходящем, делают вид, что вникают в суть и принимают важные решения. И уж абсолютно точно, все причастные одобрительно кивают головами и не спускают осторожных взглядов с начальника, дабы не пропустить и малейшее изменение настроения, чтобы, упаси бох, не похвалить то, что хвалить не следует. Но как быть если Начальник ты? Сейчас Президент скучал.