На это Хи не ответил, он сам пока не знал, что делает и зачем. Знал только, что так надо. У двери на кухне стоял человек в форме и с оружием на ремне. У него был скучающий вид, словно не существовало в мире задаче легче, чем держать взаперти семью самых влиятельных тхари.
– Ждите здесь, – приказал он и двинулся к нему.
Человек перегородил ему дорогу поднятой ладонью.
– Нельзя, – сказал он.
– Что значит «нельзя»? – спросил Хи. – Ты кто такой?
– Нельзя, приказ, – повторил человек. Он был на полголовы выше Хи и чувствовал своё превосходство.
– Уступи дорогу.
– Не могу.
– Ты в доме моих хозяев, я имею полное право пристрелить тебя, и все суды будут на моей стороне.
– Но у тебя нет пистолета, – ответил человек с комично грустным лицом.
Дальше спорить было бессмысленно. Оглянувшись, чтобы никого не было рядом, Хи сжал кулак и приготовился ударить мужчину в горло. Этим бы он добился сразу двух вещей: обезвредил головореза и пресёк возможность закричать. Однако в последний момент Хи передумал и, чуть приподнявшись на цыпочках, заглянул в окно. Снаружи стоял целый отряд из двадцати военных, поэтому Хи развернулся и двинулся обратно к Келвинам.
– Там вооружённая охрана, – сказал Хи, вернувшись к своим.
– Зачем они здесь? – спросила Аня.
– Сейчас не время, – перебил её Хи. – Здесь есть тайный выход? Через подвал на случай осады или нечто подобное?
– Нет, конечно, – ответила Лиза. – Это элитный район, здесь подобное невозможно. Никакие преступники не смогут сюда проникнуть.
– Только если они изначально здесь не находятся, – задумчиво произнёс Хи.
– Наш подвал соединён только с гаражом, – произнёс Андрес, вид у него был бледный.
– Тогда так: разойдитесь, ешьте, разговаривайте, делайте вид, что ни о чём не подозреваете, а я постараюсь что-нибудь придумать.
Дети разошлись, а Лиза осталась рядом с Хи.
– Они хотят разрушить нашу компанию, – сказала Лиза. – Физически, понимаешь? Вот на что способны толстосумы, когда над ними нависает банкротство.
В раздумьях все вернулись на свои места в зале. Совершенно очевидно, из дома не было никаких путей. Хи ничего не мог придумать, ему оставалось лишь сидеть в кресле на первом этаже и смотреть, как уходят гости. Проводного интернета здесь не было, только спутниковый и мобильный. Подавать знак SOS в окно бессмысленно: все, кто имел хоть какие-то деньги, не любили семью Келвин. На всякий случай он запустил экстренную кнопку на телефоне. Если хоть на секунду появится связь, сигнал попадёт в полицию.
На втором этаже Хи увидел Финес, няню, про которую говорил Артур. Она воспитывала всех детей Эдуарда, даже двадцатичетырёхлетнего Андреса могла поругать, когда тот выдумывал что-то неподобающее. На этот раз она отчитывала Джуана Тауэра, сына второго самого богатого человека. Тот разбил стеклянную тарелку, а осколки подбросил в собачий корм. Это выглядело донельзя нелепо: несмотря на маленький рост и тощее телосложение, Джуану был тридцать один год, и отчитывать его было уже бесполезно.
– Не надо, только не сейчас, – взмолился Хи.
– Собака могла сильно пораниться этим стеклом, – доносился голос Финес.
С искрой в глазах Джуан кивал, делал вид, что соглашается со всем, а когда Финес повернулась, чтобы спуститься по лестнице, он толкнул её, и старушка покатилась вниз.
– Будешь знать, как указывать мне, старая сука! – закричал он вниз, а затем вскинул руки в победном жесте.
Гости, стоявшие поблизости, выказали удивление, но никто не подошёл помочь старой женщине. Стас, телохранитель Артура, схватил Джуана за плечо и спустил по лестнице.
– Только не это, – прошептал Хи, но делать ничего не стал. Нельзя было обращать на себя внимание: он нужен был детям Эдуарда.
– Поднимай её, быстро, – приказал Стас, но Джуан лишь с презрением посмотрел на него.
Рядом появился Чарльз Тауэр. Выглядел он как детёныш бегемота: непропорциональный, с большой головой и висящим пузом. На лице отпечаталось выражение отвращения – самая частая его эмоция. В свои пятьдесять он уже тридцать лет находился под непрерывным действием наркотиков всех форм. Поговаривали в шутку, что у него дома живёт пара десятков доноров печени. Он сменил пиджак на лёгкий чёрный свитер с эмблемой своей же компании – древнегреческий женский профиль в круге.
– Ваш сын столкнул женщину с лестницы, – выпалил Стас.
– Убери руки от моего сына, – ответил Чарльз.
– Ваш сын скинул её с лестницы, – повторил Стас уже не так уверенно.
– Убери руки, – получил он всё тот же ответ. Под внешним спокойствием в словах Чарльза чувствовалась угроза.
Словно загипнотизированный, Стас сделал несколько шагов назад и остался стоять у стены.