По сравнению со стильными, красивыми, хоть и пугающими, роботами тюрьма выглядела лишь едва лучше деревенского сарая: кирпичи истёрлись, штукатурка на них осталась лишь в некоторых местах. Деревянные ограждения на них сгнили, металлическая ограда заржавела. Наверняка её построили ещё в позапрошлом веке. Если бы заключённые разогнались и одновременно ударили плечами в стену, она рухнула бы, как старый покосившийся забор.
Ноги отказывались идти в нужную сторону. Если бы Андреса не подталкивали в спину, он не смог бы сделать и шага. Сердце стучало, а в желудке возникло что-то тяжёлое, Андресу стало трудно дышать. Разум подсказывал ему войти в это заведение, подняв голову, а ноги говорили, что способны унести его отсюда за тысячу километров и никто их не догонит. Ему очень не хотелось здесь находиться. Невероятным усилием Андрес заставил себя двигаться гордо, как и подобает старшему сыну Эдуарда Келвина.
– Так-так, – поприветствовал гигант в зелёной форме. – Свежие цветы для нашего сада.
Ммуо – так звали надзирателя, что радовался их появлению. Его рост составлял больше двух метров, он возвышался над ними, как скала, и чувствовал своё физическое превосходство. Это доставляло ему огромное удовольствие. У него было невероятно широкое лицо, с крупными чертами, болезненно-жёлтые глаза, узкий лоб и брови, сходящиеся у переносицы в вечно злобной гримасе. Его отличительной чертой было полное отсутствие губ, из-за чего на его лице застыл жуткий оскал. При взгляде на такого человека становилось ясно: он рос с убеждением, что миром правит устрашение и физическая сила.
Чтобы показать разницу в росте, Ммуо наклонился к Андресу, рост которого составлял сто девяносто один, сделал глубокий вдох широкими ноздрями и ухмыльнулся:
– Свежий аромат. Посадим тебя в четвёртый павильон к бальзаминам. Будешь расти и благоухать.
От такого наглого вторжения в личное пространство Андрес разозлился окончательно. Его избивали в его доме, избивали на улице. Его чаша терпения полнилась с каждым ударом и вылилась в неконтролируемое бешенство. Ярость ударила в голову, и Хи не успел его остановить. Лоб Андреса угодил прямо в челюсть Ммуо, тот от неожиданности покачнулся и сел на землю. У него из дёсен сочилась кровь, а два передних зуба были неестественно вогнуты внутрь. Кроме того, его нос оказался сломан, и надзиратель хватал воздух ртом.
В следующее мгновение шестеро конвоиров и трое оставшихся надзирателей схватили Андреса и потащили в сторону тюрьмы. Его никто не ударил, и это показалось дурным знаком.
Андреса пронесли через двое ворот, и он очутился во внутреннем дворе. Двор был очень большой и делился на две части, их хватило бы на несколько футбольных полей. Здесь было сотни две заключённых, и все одеты в обноски, произведённые десятки лет назад. Ни у кого не было красивой униформы. Здесь каждый был одет в собственную одежду.
Охрана же делилась на две части: меньшая была в синей униформе, они носили на поясе пистолеты, дубинки, рацию и газовые баллончики; большая часть – в зелёной униформе, они при себе имели только дубинку и свисток.
Некоторые из заключённых были голые по пояс и носили сложенные майки в руках. Находящиеся в центре двора сидели в тени и играли в карты, лежали на голой земле, подтягивались на турниках. Остальные бесцельно бродили по территории. При появлении Андреса и Хи в сопровождении охраны все бросили свои дела и отправились посмотреть на прибывших. Узкий коридор между центральными воротами и зданием администрации с обеих сторон огораживала металлическая сетка, вдоль которой выстроились толпы заключённых в виде почётного караула. Они матерились, показывали на Андреса пальцами, смеялись, угрожали, делали неприличные жесты, смысл которых он не мог понять.
– Тебе крышка, парень, – послышались английские слова в арабском гомоне. – Тебе конец.
– Отпустите его! – кричал Хи позади надзирателей, он не прикасался к людям в униформе, пытался договориться словами, а не кулаками. – Он не знает, как себя вести – кровь горячая, что с него взять.