Одной рукой мальчик сжимал короткое копьё, а второй придерживал большую сумку, сшитую из грубой кожи арста. Ремень, на котором висела сумка, был велик. И, болтаясь при ходьбе, сумка, время от времени, ударялась о левое колено, сдирая коросты, и на их месте выступали капельки алой крови, на которую стремились сесть, преследующие мальчика насекомые. Если бы сторонний наблюдатель решил что мальчик боится лесной глуши, то он бы ошибся. Лес для племени Волчицы был другом, дававшим не только защиту от незваных гостей и обильную пищу, но и тепло в холодные ночи, когда сырые туманы скрывали окрестности в своей пелене.
Ветерок, так звали мальчика в племени, боялся цели своего путешествия. С каждой сотней метров его шаги невольно замедлялись и на большую поляну, где находился дом колдуна, мальчик вышел, едва переставляя ноги.
Он бы уже давно развернулся и убежал назад в деревню, но приказа матери рода, ослушаться не мог. Ведь даже сильные охотники, в одиночку ходившие на Монга и те с почтением выполняли любое поручение матери Волчицы.
Встав на краю поляны, ветерок рассматривал жилище колдуна. Ничего необычного он не замечал. Не было заметно черепов на кольях, о которых рассказывали старшие ребята. Других страшных колдовских атрибутов, Ветерок так же не заметил.
На взгорке перед ним стоял добротный дом, каких не мало в деревне, срубленный из вековых стволов ренда, отличавшегося необычайной прочностью и очень тяжело поддававшегося обработке. Маленькие окошки, затянутые пузырём Монга глядели на лес, а высокая каменная труба выпускала из себя полупрозрачный дымок. Возле дома был разбит небольшой огород, в котором росли, привычные для Ветерка растения.
От резкого стука дверью Ветерок вздрогнул и испуганно посмотрел на дом.
На крыльцо вышел мужчина в полотняной рубахе, достигавшей коленей и широких штанах.
— Проходи, не бойся, — приятным голосом позвал колдун.
Солнце, светившее в глаза, мешало Ветерку повнимательней рассмотреть говорившего. Он молча подчинился и на подкашивающихся от страха ногах пошёл к дому.
Приблизившись к высокому крыльцу, Ветерок, наконец, смог рассмотреть колдуна.
Высокого роста, широкоплечий мужчина в свою очередь рассматривал Ветерка. Чёрные как глубокие колодцы глаза колдуна, казалось, проникают в самую глубь души.
Ветерок приободрился, увидев чёрную бороду колдуна и его заплетённые в косу волосы, что говорило о соблюдении заповедей Велимудра, древнего правителя всех лесов.
— Здравствуй посланец, с каким поручением тебя послала мать Волчица? — спросил колдун, заметив на открытой груди оберёг в виде фигурки волка.
— Мать Волчица велела передать тебе подарки и свиток, — Ветерок приблизился к колдуну и как очень хрупкую вещь передал сумку.
Колдун удивлённо повёл бровью, обычно мать Волчица посылала гонцов, передавая просьбы на словах.
— Проходи в избу, ты наверное проголодался и устал с дороги, — предложил колдун.
— Нет, я нисколько не устал, — качнув головой, соврал Ветерок. Какой мальчишка его возраста признался бы в усталости.
— Тем не менее, пошли, — колдун открыл дверь, приглашая войти, — ты поешь весеннего мёду, а я тем временем прочитаю письмо.
Страхи всплыли с новой силой, но отказаться Ветерок не мог, ведь не было худшего оскорбления хозяина, чем отказ от его угощения.
Сидя за столом, Ветерок с хорошим аппетитом ел вкуснейший мёд с мягкими пшеничными лепёшками.
Колдун, сидя на лавке возле окна, читал письмо матери Волчицы, написанное на коже дикого зайца, и время от времени хмурил свои густые брови.
— Да, беда, — выдохнул колдун, отложив письмо на стол, — за прошедшие двенадцать лет я начал думать, что Лезги уже не вернутся.
— Степной скороход сказал, что видел лишь один небесный корабль, — услышав колдуна, произнёс Ветерок, желая показать свою осведомлённость в этом вопросе.
— Увы малыш, — колдун грустно улыбнулся, посмотрев на Ветерка, — Лезги не летают по одному, как не ходят по степи одинокие торговцы.