— Присаживайся, нам есть о чём поговорить, — предложил мужчина, садясь на корень, так кстати, выступивший из травы.
Устроившись на другом корне, появившемся рядом с первым, Сергей вопросительно посмотрел на мужчину.
— Хорс прав, — медленно роняя слова, заговорил мужчина, — задуманное тобой дело достойно похвалы. Вижу, тебе трудно, а причина в твоём разуме.
— Ты можешь открыть мне мою память? — в лоб спросил Сергей, поняв, с кем ему довелось встретиться.
— Могу, — кивнул Перун, — только это не решит твоих трудностей. Кроме того, веришь ты или нет, но я боюсь.
Сказав это, Перун замолчал, устремив свой взгляд в сторону от Сергея. Проследив взгляд собеседника, Сергей заметил пятерых всадников, скачущих возле зыбкой линии горизонта.
— Не понимаю, что может быть страшнее потери памяти? — спросил Сергей.
Словно не услышав вопрос Сергея, Перун задал свой вопрос:
— Не пойму тебя, зачем ты пытаешься возродить то, что уже почти мертво?
— Трудно жить без корней, — заметил Сергей, опустив свой взгляд к земле, — дерево, лишённое многих своих ветвей, не погибнет, но стоит лишить его корней и оно погибнет. Я оказался в похожей ситуации, оказавшись без корней и веток, бревно, бревном. Только древняя родовая память моих предков, всплывшая из дальних тайников памяти, помогла мне в трудную минуту. Русь сейчас в похожем состоянии, свои корни забыли, а чужие не прирастают. Тут дело даже не в насильно привнесённом капитализме, или чужих богах. Главное заключается в культуре, обычаях и традициях, что хорошо для одного народа, опасно для других.
— Чувствуется, тебя глубоко задевает несправедливость, творящаяся в Русии, — произнёс Перун и добавил, — извини, кажется, вы называете свою страну Россией.
— Не в названии дело, — усмехнулся Сергей, — хотя и Русия — хорошее название.
— Ты говоришь правильные вещи, — вздохнул Перун, — но я боюсь…
— Чего? — удивился Сергей и насмешливо посмотрел на Перуна.
— Даже сейчас, при своей дырявой памяти, ты зело силён, а если, получив всю память, ты вздумаешь использовать её во вред, и себе и людям, хотя, если говорить по большому счёту, мне не больно нравятся люди.
— Да, вопрос… — протянул Сергей.
— Ну ладно, — грустно усмехнулся Перун, — не пройдя этого испытания, мы не сможем узнать, кем ты был. Тем более, рано или поздно память к тебе вернётся, а мне не хотелось бы оказаться в твоих врагах.
— Настолько я был плохим? — с нескрываемым сожалением в голосе, спросил Сергей.
— Да нет, — Перун говорил медленно, тщательно подбирая слова, — я бы этого не сказал, просто во всём, что связано с тобой, слишком много странностей, даже для нас.
— Что это за странности? — не удержался от вопроса Сергей, он опустил голову и рассматривал траву возле корневища.
— Не понятно, откуда ты взялся, — признался Перун, — ты русич, это очевидно, но я не смог найти в прошлом момент твоего рождения. Складывается впечатление, что до сорок третьего года тебя не было на Земле. Кроме того, именно в момент твоего появления реальность разделилась на две части, что само по себе случается не впервые. Грешным делом я подумал, что это возмущение связано с исходом войны, но, не так давно обнаружив тебя, понял твою причастность к этому.
— Ты хочешь сказать, что я чужак? — Сергей поднял свой взгляд на Перуна.
— Я так не говорил, — отрицательно качнул головой Перун, — но признаюсь честно, такая мысль меня уже посещала. Только восстановив твою память можно ответить на этот вопрос.
— Но разве ты не способен заглянуть в мою память и найти там ответ? — спросил Сергей, — и если окажется, что я не достоин, оставить всё как есть.
— Увы, — вздохнул Перун и развёл руками, — как я уже говорил, ты отличен от землян, настолько, что я неуверен в сохранении твоей теперешней личности после возвращения памяти.
— Может ты скажешь, на кого я похож? — Сергей начал понимать причины волновавшие Перуна.
— Не знаю, — после минутного молчания объявил Перун, — но ты жутко растравил моё любопытство. Мне самому стало интересно узнать, откуда ты свалился на нашу голову.
Перун, без лишних слов, поднял к небу свои натруженные руки и резко их опустил. Сергей почувствовал удар страшной силы. Качнулось всё окружающее пространство. В глазах потемнело, Сергею показалось, что всё исчезло в густом тумане, даже его тело, которое он перестал ощущать. Он почти физически ощутил начало процесса возвращения памяти, словно стёклышки калейдоскопа выстраивались различные видения и мысли. Предприняв титанические усилия пытаясь справиться с водоворотом хаотических воспоминаний, затопивших его сознание, он не выдержал и провалился в спасительную черноту беспамятства.