Он вернулся в Крым в пятницу, а в воскресенье позвонила Александра Борисовна с печальным известием — Прасковьи Яковлевны только что не стало{31}.
Пропуск в бессмертие
Не каждый человек достоин вечной памяти, а лишь проживший жизнь для людей, трудом своим обогативший страну и пустивший в народ не потребителей, а радетелей. Память — понятие духовное, оно не касается плоти, а относится исключительно к душе, к созиданию, к сохранению нетленных ценностей. И в этом смысле Прасковья Яковлевна заслужила и этой книги, и вечной памяти, и пропуска в бессмертие.
Бог послал ей немилосердную судьбу. Словно в отместку за счастливое детство Он наслал на нее «десять казней египетских»{32}. Все самое страшное, что может случиться с человеком, она, что называется, изведала на своей шкуре.
Опыт ее, слово ее — это мудрость высшей пробы, испытанная в самых суровых земных юдолях, выдержанная, настоянная на болях и слезах. Прасковье Яковлевне, прошедшей через ад наяву, дано было проникнуть в такие тайники бытия, куда путь беспечным и счастливым заказан. Ее мудрость полита потом, выкована из страданий, рассчитанных на людей особенной категории, на исполинов духа. Они сотканы из страданий души от сознания, что выхода из них нет. Это убийственное знание! Жить с ним невозможно. Но уж кто смог выжить под игом беспощадной правды, тот многого стоит, и его достижения уникальны и бесценны.
Такой мудростью, которая созрела в Прасковье Яковлевне, не обладает ни эрудит, ни любитель чтения, ни ученый, ни философ, ни просто старый человек, если он не был обижен, обманут, предан и оскорблен, если его не сиротили, не обирали до нитки, не оставляли нищим, не держали в атмосфере бездуховности, не заковывали в кандалы навязанных обязанностей. Прасковья Яковлевна все это изведала, прошла через огонь, золу и прах, через пули, кровь и смерть. Ей были не в диковинку любые лабиринты, в которых теряется простак, — выходы из них она знала, ибо находила сама. Кто может сравниться с мудростью такого человека, видавшего невиданные виды?
Судите сами.
Прасковья Яковлевна в юности натерпелась страху за отца, попавшего в плен и когти врага, откуда героически вытащила его и спасла.
А чего стоил расстрел родителей, случившийся у нее на глазах, и чудесное спасение мужа и братьев? Это события одного порядка, приводящие к такому потрясению, после которого не каждый человек сохраняет здравый рассудок.
Был в ее жизни угон мужа и братьев в Германию, в вечное рабство, из которого тогда не виделось выхода. Казалось, что оно упало на их головы навсегда. И как было ей жить после этого, оставшись одной с ребенком и больной бабушкой на руках, о том она не рассказывала, надеясь, что умный поймет.
Пережила Прасковья Яковлевна «похоронку», известие о гибели мужа. Возможно, уготована была Борису Павловичу верная смерть от ранения. Да вот Прасковья Яковлевна отмолила мужа у Бога, горячо обещая хранить его, то есть оставаться рядом с ним, дабы отводить от опасностей. И это обещание свято исполняла до последнего дыхания.
Уже в мирное время, когда от людей смерть отошла, Прасковью Яковлевну она продолжала преследовать, забрав младенца-сына. Кто не терял детей, тот не проникнется всей болью этой потери.
А дальше был труд и труд, пот и темнота в глазах. Каждая копейка, попадавшая в руки Прасковьи Яковлевны, доставалась ей с надрывом живота, с неимоверными усилиями ума, воли и физических сил. Чтобы заработать, она изобрела и кормление детей в школе, и решилась восстановить в своем селе старую пекарню и запустить ее в работу, и в течение нескольких лет кормила все население поселка полноценным хлебом домашней выпечки.
Мало этого? Для одной хрупкой женщины — мало?
Бог решил, что мало. Эх, Бог...
Он послал Прасковье Яковлевне два горя сразу — тюрьму и суму, что сравнимо по жестокости со смертным приговором, который перенес Достоевский. Борис Павлович попал за решетку как раз тогда, когда она ушла с работы в связи с его награждением Орденом «Знак Почета» и последующими хорошими заработками. Только Федору Михайловичу тот смертный приговор отменили, а Прасковью Яковлевну силы небесные не пожалели, а наоборот, отняли малейшую возможность прожить без трудов — забрали заработанный мужем орден и причитающиеся к нему льготы.
А она не ожесточилась. Она все равно служила добру и светлым силам! Добравшись до своего берега, начав работать на культурном поприще, все силы отдавала педагогическому призванию, приклоняла детей и подростков к книге, к чтению, посвятила себя пропаганде знаний и полезных увлечений.