Весь остаток дня он черпал силы в мыслях о том, что с каждым шагом удаляется от страшного места. По мере того, как они спешили вперед, граница жуткого запаха стала постепенно расплываться. Но окончательно он не исчезал, оставаясь на некоем постоянном уровне. Когда Кавинанту и Этьеран пришлось остановиться для ночлега, причиной чему послужили усталость и темнота, его охватило непреодолимое чувство, что главные тревоги еще впереди, что убийца Вейнхима находится где-то к северу от них, вызывая беспокойство и страх. Этьеран, казалось, разделяла его подозрения; она спросила, умеет ли он пользоваться ножом, который несет с собой.
Через некоторое время, оставив безуспешные попытки уснуть, Кавинант заставил себя спросить Этьеран:
— Может быть, нам следовало… похоронить его?
Она тихо ответила со своего затененного ложа по ту сторону ямы с гравием:
— Они не одобрили бы нашего вмешательства. Они позаботятся о нем сами. Но меня страшит то, что они могут разорвать свои связи с Лордами из-за этого.
Ее слова вызвали у Кавинанта холодный озноб, объяснить причину которого он не смог, и он полночи лежал, не в силах уснуть, под холодным насмешливым взглядом звезд.
Рассвет нового дня ознаменовался скудным завтраком. Этьеран планировала пополнить запасы провизии накануне в очередном Веймите, и теперь у нее не было вина, а хлеба и других продуктов осталось очень мало. Но все же голод им не грозил — вдоль всего пути в изобилии росли драгоценные ягоды. Однако начать путь им пришлось без горячей пищи, способной подкрепить их после холодной, беспокойной ночи. И им пришлось идти в том же направлении, которое избрал убийца Вейнхима. Кавинант почувствовал, как им овладевает гнев, словно чутье подсказывало ему, что убийство было совершено специально для него. Впервые за несколько дней он позволил себе вспомнить про Друла и Лорда Фаул. Он знал, что любой из них был способен убить Вейнхима и даже сделать это безо всякой причины. И по меньшей мере один из них — Презренный — мог без труда узнать, где он находится.
Однако день прошел без злоключений. Смутная постоянная тревога в воздухе не становилась сильнее, а алианты вокруг было полно. По мере того, как все новые лье оставались позади, гнев Кавинанта понемногу утихал. Он расслабился, созерцая окружающее его со всех сторон здоровье, с неослабевающим удивлением глядя на деревья — величественные дубы и благородные вязы, на внушающие спокойствие кроны золотеней, на чудесные узорчатые листья мимозы, на гибкие молодые побеги акации и на спокойные древние очертания гор, похожих на сонные головы, склонившиеся на покатое плечо западных равнин. Подобные картины вызывали у него новое чувство пульсации жизни паузы поднимающихся соков и неподвижного камня Страны. Как контраст этому преследующая их скверна смерти казалась одновременно и мелкой, и незначительной, маловероятной рядом с необъятной обильной жизненностью гор и плохой, словно акт жестокости, совершенный по отношению к беззащитному животному.
На следующее утро Этьеран изменила свой курс, повернув слегка на восток, так, чтобы ей и Кавинанту постепенно забираться все глубже в сердцевину гор. Они шли по извилистому пути, держась преимущественно долины, которая пролегала в северном направлении между горами. И когда солнце спустилось уже довольно низко, погрузив в тень восточные склоны, путешественники увидели вдалеке Парящий Вудхельвен.
По мере того, как они приближались, Кавинант успел как следует рассмотреть селение на дереве и с дальнего, и с близкого расстояния. На его взгляд, высота дерева достигала четырехсот футов, а ширина ствола у основания — добрых тридцати футов. Сучья начинали расти на высоте 40–50 футов на землей, сменяясь неожиданно мощными горизонтальными ветвями, образующими по очертанию полуовал с расплющенной макушкой. Все дерево настолько изобиловало ветвями и листьями, что большая часть деревни была не видна; но Кавинант разглядел несколько лестниц между ветвями и вдоль ствола; а в нескольких особенно густых местах на ветвях он, как ему показалось, различил очертания жилищ. Что же касается людей, то в данный момент кто-то из них если и передвигался в листве, то благодаря искусному камуфляжу заметить это было совершенно невозможно.
— Это Парящий Вудхельвен, — сказала Этьеран, — где обитают люди племени Лиллианрилл, в то время как Подкаменье Мифиль населяют люди племени Радхамаэрль. Однажды я уже побывала здесь, когда возвращалась из Лосраата. Вудхельвеннины — очень милый народ, хотя я не понимаю их лесного учения. У них мы найдем приют и пищу, а может быть, они нам еще и помогут. Как говорится: «За правдой иди к Радхамаэрль, а за советом — к Лиллианрилл». А мне сейчас хороший совет нужен, как никогда. Идем.