— Саня… Саня, мне больно… ох, больно… — забормотала она, судорожно обнимая его.
— Не бойся, моя хорошая, я буду очень осторожен, мы потихонечку, постепенно… — сказал он и резко двинул бедрами, проникая в ее сладостные глубины.
— А-а-а! Ты нахал, ты!.. — закричала она, ритмично двигая бедрами.
Он понял, что все сделал правильно. Ее кулачки колотили по его спине, ее губы уходили в сторону от его губ, но бедра… Они жили своей жизнью, и он не останавливался. Она выгнула спину, хрипло закричала: «Все! Все! Все!» Он тоже дернулся пару раз и почувствовал такое, что и во сне присниться не могло. А она, дернув несколько раз бедрами, вдруг выскользнула из-под него, оказалась сбоку и уставилась на то, что доселе видел он только сам. Не просто уставилась, а нежно обняла пальцами и сказала:
— Какой ты красивый, Саня… Мне так хорошо с тобой…
И это самая красивая девушка в мире!
— Светланка, вот ты и стала женщиной. Прости, что заставил тебя почувствовать боль.
— Саня… Ты так это сделал, что только одну секунду… а потом… Саня, поцелуй меня.
— Ты станешь моей женой?
— Да, только поступлю и закончу.
— Светланка… Я так долго ждать не могу.
— Но, Саня, мы ведь и так уже практически муж и жена, верно?
— Я хочу тебя навсегда. Я хочу детей от тебя и буду их любить, как тебя, Светланка…
— Все, Саня, мне пора домой. Ой…
Ну и как это можно забыть? А все другое, что между ними было? Если жизнь и вправду черно-белая, то, наверное, все же не так сильно, как у него получилось. Был самым счастливым парнем на свете, стал самым несчастным… Потому что… вряд ли она станет его ждать еще два года и три месяца.
— Чё мрачный, Малыш? — спросил Диван, подходя к Малышеву. — Опять свою телку вспомнил?
— Она не телка, запомни это раз и навсегда, Диван!
— Да ладно, я же видел фотку. Классная баба, но запомни мое слово — такие не ждут. И лучше выбрось ее из башки.
Малышев вскочил на ноги, уставился жестким взглядом в хмурое лицо приятеля:
— Диван, ты давно не получал, да?
— Да ладно, Малыш, успокойся. Я ж хотел как лучше. Для тебя, понял.
— Пошел ты на хрен со своим хотением!
— Дурак ты, Малыш… Ну ладно, пошли, скоро ужин. Продули… я ж толковал — не надо этого Бадю брать в команду.
Глава 5
Он был очень внимательным, ласковым, нежным, и все случилось так, как она и представляла себе. Даже боль, которую он причинил ей, тут же забылась, а потом она мысленно благодарила его за то, что поступил так, отвлек ее разговорами и… Если бы сомневался и мямлил (хотя как можно мямлить ТАМ?), глупо, если бы тянул и не решался, было бы намного болезненнее. И так приятно осознавать, что он думал прежде всего о ней. И так странно чувствовать себя уже женщиной. Много думала об этом, представляла, как все будет, вот оно и случилось, одно из главных событий в ее жизни. Она стала женщиной.
Саня проводил ее до подъезда.
— Светланка, ты какая-то грустная. Что-то не так?
— Сань, пожалуйста, не приставай. Для девушки это особенное событие, нужно как-то привыкнуть, что ли… Вы, мужчины, этого не можете понять.
— Я понимаю.
— Не смеши меня, Саня!
— Правда, понимаю. Я ведь тоже стал как бы… мужчиной, это совсем другое, теперь я в ответе за свою девчонку и вообще… Все уже не то. Но ты верь мне, Светланка, я тебя никому не отдам, сдохну, а сделаю так, чтобы ты была счастливой. Правда-правда.
— Дурак ты, Малышев, и не лечишься, — с улыбкой сказала она. — Это я тебя никому не отдам и на всякие гнусные дискотеки запрещаю ходить.
— Ладно, не буду. Как прикажешь, моя принцесса.
Тогда она вдруг резко ощутила — опять! Он вел себя так же, как покойный отец. Только папа говорил ей «моя принцесса». А мать — никогда. Она и в тот вечер ничего хорошего ей не сказала. Уже была дома и, наверное, видела в окно, как они с Саней прощались у подъезда.
— Ты встречаешься с этим шалопаем? — резко спросила мать, едва она вошла в комнату.