Ванна — да, но в комнате дочери горел свет, и она пошла туда. Светлана сидела за столом, перед ней лежал толстый том и тетрадь, куда она записывала то, что прочла в книге.
— Света, извини, я отвлеку тебя ненадолго.
— Что ты хочешь, мам? — недовольно сказала дочь, поворачиваясь к ней. — Вся мокрая… Где ты была?
— Дела, дочка, дела…
— Ну так иди в ванную, а то простудишься. На ужин я сделала котлеты с жареными кабачками, найдешь на кухне.
— Да, Света, спасибо. Ты мне вот что скажи — какая причина побудила Александра избить Полевика? Ты знаешь?
— А тебе это зачем теперь?
— Я хочу понять.
— Ты сделала свое черное дело, что толку теперь понимать?
— Но ты знаешь эту причину?
— Отстань, мам! Саня не сказал мне. Но я знаю другое: если он так сделал — значит, прав.
— Как прав, дочка? Избил бизнесмена, весьма известного… двум телохранителям тоже досталось… Что это за правота такая? Я хочу знать…
— Поздно ты хочешь, мам. Саня в колонии, все случилось так, как ты хотела. Чего дергаешься? Радуйся, что такая умная, такая всемогущая. И не мешай мне учиться.
Воронина согласно кивнула и пошла в ванную. Есть не хотелось, она все же перекусила у Малышева, а вот согреться надо бы. Замерзла. И погода — дрянь: слякоть, сырость, — и настроение — дрянь. Через пять минут она лежала в горячей воде под белой шапкой пены и расслабленно думала о том, что если Малышев умный мужик, а это так, и он доверяет своему сыну, то значит… Если тот решил избить босса — на то была уважительная причина. Но почему она не прозвучала на суде? А если принять во внимание то, что Светка доверяет этому парню, а она умная девчонка, многое знает из ее рассказов, многое понимает, то значит — была причина! Какая? И где она, черт возьми?!
И вдруг пришла догадка, и не из области криминалистики, психологии преступлений, а из области кино и литературы. Когда мужчины на суде скрывают факты, оправдывающие их? Когда дело касается женщины! А какой женщины касалось дело Александра Малышева? Да ее дочери!
Захотелось выскочить из ванны и бежать… Светка все равно ничего не знает, она и не должна знать, согласно законам жанра или, если угодно, законам порядочности этих чертовых дворян. А Малышев-то знает!
Но не скажет.
Часы в прихожей пробили девять вечера. Степан Багрянов посмотрел на свои наручные, швейцарские суперточные, и обнаружил, что напольные часы в прихожей отстают на целую минуту. Значит, нужно пригласить мастера, чтобы настроил эту башню в прихожей! Подумал и тут же забыл, сегодня ему нужно было то, что в прежние дни казалось излишним. А именно — поговорить с отцом. Всегда казалось счастьем, что поговорить с собственным отцом не так-то просто: он то чересчур занят, то отдыхает в престижном ночном клубе, то вместе с мамашкой торчит на какой-то презентации или юбилее известного актера. Классный расклад, а он в это время дома с телками забавляется. И главное — никаких дурацких вопросов, что с учебой, как готовишься к экзаменам… И никакого желания общаться с предком, к счастью, предок, похоже, тоже так думал. Класс, а не жизнь, бабки на карманные расходы есть, а сурового предка вроде как и нет. Занят он постоянно.
Но сегодня Степану хотелось поговорить с отцом. А тот как будто чувствовал это, приехал с работы довольно рано, еще мать не вернулась из своего института, где преподавала физику. Услышав, как открылась дверь, Степан вышел в просторный холл как раз в тот момент, когда отец в сопровождении двух громадных телохранителей заходил в квартиру. Приветственно махнул сыну, выпроводил телохранителей, запер дверь на три суперсекретных замка и пошел в свой кабинет.
Вот на хрена ему телохранители у порога, если живут они в охраняемом жилом комплексе «Золотые струи», куда посторонние никак не могут проникнуть? Целых два амбала, которые провожают босса аж прямо в квартиру? Бред, и только.
Степан вернулся к себе в комнату, подождал минут десять, надеясь, что отец пойдет в столовую ужинать, там проще было разговаривать. Не дождался и, тяжело вздыхая, поплелся к кабинету отца. Постучал в дверь красного дерева, услышал «да» и открыл ее.