– Меры противодействия? – бросил адмирал, в корне пресекая споры. Ведь информация о возможной агрессии русских была ему выгодна – на носу рассмотрение бюджета на новый финансовый год и злокозненные русские могли стать козырем…
– Нами проанализирована обстановка во всех странах, имеющих общую границу с Советским союзом. Целью анализа было найти страну, которую можно было бы использовать в нашей игре для отвлечения на нее сил русских и срыва либо максимального затруднения операции. Таких стран несколько…
Берден снова нажал кнопку пульта управления проектором, на экране появилась карта СССР…
– Это Турция, Монголия, Иран, Китай и Афганистан. При этом – необходимо выбрать страну, в которой уже создана напряженная обстановка, поскольку времени у нас мало. Турция является членом НАТО, подставить ее мы не можем. Монголия стабильна, это фактически шестнадцатая республика СССР. С Китаем лучше не связываться – либо у нас ничего не выйдет, либо конфликт перерастет из локального в глобальный, что нашими планами никак не предусматривается. Про Иран молчу. Остается только одна страна – Афганистан.
Берден выдержал короткую паузу, пока остальные – а в комнате помимо него были только директор ЦРУ и зам директора ЦРУ по операциям вспомнят то немного, что они до этого знали про Афганистан.
– Итак, Афганистан. Двадцать седьмого апреля этого года, или седьмого саура 1357 года по мусульманскому календарю в Афганистане произошла революция. Верней, не столько революция, сколько военный переворот. По данным московской станции Советский союз не имеет к этому перевороту никакого отношения, он вполне был удовлетворен курсом бывшего премьер-министра Афганистана Мохаммеда Дауда, который в ходе переворота был убит. Кстати, и Дауд пришел к власти в ходе переворота, свергнув короля, который приходился ему родственником.
К власти пришла так называемая Народно-Демократическая партия Афганистана. Однако мы считаем, что это образование совершенно искусственное и состоит из двух партий, Парчам и Хальк, объединившихся только для решения задачи свержения режима. Партия Парчам объединяет в себе в основном средний класс Афганистана, в ней есть и военные, средние и мелкие предприниматели. Возглавляет партию некий Бабрак Кармаль, сын генерала афганской королевской армии. Партия Хальк более маргинальна, в основном делает ставку на беднейшие слои афганского общества, поэтому и более радикальна. Возглавляет эту партию Нур Мухаммед Тараки, писатель и поэт, выходец из бедноты.
– Эту информацию пожалуйста обобщите и подайте отдельной справкой – попросил адмирал Тернер – а сейчас прошу ближе к делу.
– Советский отдел считает, что Афганистан наиболее подходит для того чтобы начать глобальную геополитическую игру в этом регионе. Советский союз не имеет отношения к произошедшему перевороту, поэтому потребуется немало времени для того, чтобы разобраться в ситуации и наладить связи с ключевыми игроками новой афганской политической сцены. Сама ситуация в этой стране, на первый взгляд стабильная, на самом деле содержит к себе целый клубок острых противоречий, каждое из которых может взорвать ситуацию в этой стране. Первое и самое главное – с 1747 года и по нынешний год страной правили представители племени дуррани (жемчужное – прим автора ). Однако это племя не было крупнейшим и наиболее сильным, оно правило лишь в силу исторической традиции. В результате Апрельской революции к власти пришли представители крупнейшего пуштунского племени Афганистана – гильзаи. Большая часть лидеров Народно-демократической партии Афганистана, принадлежат к племени гильзаи. Нур Мухаммед Тараки является чистым гильзаи. Бабрак Кармаль, несмотря на то, что говорит не на пушту – языке пуштунских племен, а на языке дари, тоже является гильзаи. Его мать была таджичка, а отец происходил из пуштунского гильзайского племени моллахель, жившего к востоку от Кабула и принявшего язык дари. Поскольку племенная принадлежность передается по отцу, его тоже можно считать гильзаи.
Приход к власти крупнейшего племени Афганистана, которое двести лет было отстранено от политики, скорее всего, вызовет притеснения других племен и прежде всего бывших правителей Афганистана – дуррани. В свою очередь дуррани вряд ли так просто смирятся с потерей власти, находившейся в их руках свыше двухсот лет. Таким образом, это первый узел возможно внутриафганского конфликта, безусловно, вооруженного.