— О, господи, — она закатывает глаза. — Если бы знала, что ты такой впечатлительный, никогда не рассказала бы тебе про единственный, — она поднимает вверх указательный палец, — единственный раз в жизни, когда от передоза кофе мне стало плохо. Вить, это было в студенческие годы, и я тогда почти не спала две ночи.
— Ну и нахера тебе были такие нагрузки?
—Ты серьезно хочешь это обсудить почти в час ночи? — она приподнимает одну бровь.
— Так, ладно.
Подхожу к Ире, отодвигаю ее стул и, подхватив ее за талию, несу в спальню, по дороге щелкая выключателями, оставляя только диодную ленту на плинтусе.
— Варвар, — хохочет Ира, но с готовностью обнимает меня ногами за талию и прижимается грудью, забрасывая руки мне на шею. — Мы не убрали на кухне.
— Да и пофиг, утром уберем.
Захожу в спальню, бросаю Мышку на кровать. Сбрасываю с себя штаны и смотрю на жену в полумраке спальни. Она снимает халатик, который набросила после душа, поводит плечами, чтобы он сполз по ее гладкой коже, а я тяжело сглатываю.
— Ир…
— Даже не думай, — успевает она сказать прежде, чем я ложусь на нее.
— Хотя бы ручкой поработай, ты такая соблазнительная, что не могу смотреть на тебя и ничего не чувствовать.
Глава 5
Виктор
За завтраком Ира просматривает почту, а я копаюсь в телефоне на новостном канале, и тут мне приходит сообщение. Меня бросает в жар, когда я открываю его и читаю:
«Я записалась в клинику на полдень»
— Витя, все хорошо? — спрашивает Ира, а я поднимаю на нее растерянный взгляд. Прочищаю горло и улыбаюсь.
— Да. А не должно быть?
— Ты внезапно покраснел. Хорошо себя чувствуешь?
— Да, порядок, не волнуйся, Мышка.
Она с подозрением косится на меня, но возвращает взгляд в нетбук перед ней. А вот я продолжаю смотреть на нее. Потом внезапно вспоминаю, какой сегодня день, и хочется поправить галстук и воротник рубашки, которых на мне нет. Я в трикотажной футболке с широким воротом, но все равно ощущение такое, словно задыхаюсь.
Три года назад в этот день мы с Ирой тоже шли в клинику. Не в полдень, но все же. Шли, чтобы узнать, что…
— К сожалению, вы несовместимы как пара, — прозвучал приговор ебаного врача, который был первым из восьми, кто сказал это. — Каждый по отдельности фертилен, у вас обоих все в порядке со здоровьем. Но так бывает, что пара просто несовместима, и мужчина не может оплодотворить женщину.
— Это еще что за хуйня? — спросил я, огорошенный, а у врача глаза на лоб полезли. — Ира, что за бред несет этот человек?
— Витя, ты выражаешься, как бандит, — зашипела она на меня, словно я был единственным человеком в помещении, кто услышал его слова.
— Ир, ты слышала, что он сказал?
— Слышала, — спокойно ответила она и встала. — Спасибо, Дмитрий Леонтьевич. Витя, пойдем.
Мы молча покинули клинику и сели в машину. Я готов был забросать эту богадельню коктейлями Молотова, взорвать, а врача — распять.
— В каком это смысле — несовместимы? — спросил я, не заводя машину. Никак не мог уложить в голове, что за чушь сморозил этот знахарь с дипломом медвуза?
Ира не ответила. Она только подставила ладони и уронила в них лицо. А потом зашлась такими рыданиями, что, я думал, у меня остановится нахрен сердце. Я сгреб Мышку в охапку, отодвинул свое сиденье и втянул ее к себе на колени. Ира задыхалась от рыданий, всхлипывала и выла. Я чувствовал ее отчаяние. Безысходность, которая накрывала нас с головой. И даже если до этого я особо не хотел детей, а просто понимал, что уже пора, то в момент, когда эскулап вынес вердикт, наследник стал самым сильным моим желанием. Мечтой, планом, целью, достигнуть которую я должен был любой ценой. Ну, почти любой. Терять Иру я точно не собирался, а иметь детей с другой женщиной… Эта мысль даже не приходила мне в голову.
— Мышка моя, не плачь. Мы пройдем других врачей. Может, этот просто неуч с заочки и не понимает, что говорит. Может, он анализы не умеет читать. Выше нос, моя воинственная девочка, мы с тобой обязательно станем родителями. Ирка, я небо с землей поменяю местами, если это потребуется, чтобы ты стала мамой.
Ее рыдания становились громче и сильнее. Она задыхалась от плача, а внутри меня все так сжалось, что, казалось, следующий вдох я уже не смогу сделать. Я крепко стискивал жену в объятиях и пытался сам поверить в свои слова. Умолял кого-то там наверху, чтобы врач ошибся, и у нас появилась возможность. Я лишился целой семьи в достаточно юном возрасте, на моих руках остался младший брат, которого я вообще ни хрена не знал, как воспитывать. Тогда я умел раздавать только подзатыльники. Моей зарплаты едва хватало на нас двоих. В то время я еще не понимал, как функционирует судебная система, меня никто не учил, что, будучи судьей, можно жить, ни в чем себе не отказывая. Я еще поражался, откуда у них такие машины. Но все же мы с Ваней справились. Он вырос достойным адвокатом, хорошим человеком и мужчиной с большой буквы. Когда Иван начал жить своей, успешной жизнью, я понял, что все сделал правильно. И что мне все по плечу. И эту проблему мы решим. По краней мере, я изо всех сил убеждал себя в этом. Моя Мышка должна была получить на руки заветного ребенка.