Что ж, надо признать, в самом начале я, конечно, не поверила ее словам. Да и кто захочет верить в то, что его любимый человек изменяет? Так что я улыбнулась и склонила голову набок.
— Уточните его имя, будьте добры? — попросила я зачем-то. Наверное, до последнего верила в то, что это не мог быть Витя, хотя уже давно подозревала его в походах налево.
— Виктор. Не пытайтесь делать вид, что не понимаете, о чем я. Вы слишком умны, чтобы не замечать измен мужа.
И вот так неизвестная мне прожигательница жизни Карина развеяла все мои сомнения относительно личной жизни мужа. Так некстати вспомнился анекдот о том, как жена угрожала мужу, что секса не будет, а он сказал ей отвечать только за себя. Это помогло расслабить одеревеневшие мышцы лица и криво усмехнуться, откинувшись на спинку кресла.
— И чего вы ждете от меня?
— Вы так просто на это реагируете?
— Знаете, я рада, что у моего мужа хватает сил удовлетворять меня и армию любовниц.
— Какую еще армию? Я единственная! — возмутилась она, а я усмехнулась.
Если я хорошо знала своего мужа, то он вряд ли стал заводить себе постоянную любовницу. Витя слишком дорожил своей семьей и спокойным укладом жизни. Богомолов всегда яростно стремился к комфорту и благополучию, чтобы похерить все это из-за одной дырки. То есть отверстия. В общем, одноразовой женщины. Как ни называй, ни одна женщина, сознательно ставшая любовницей женатого мужчины, не отыщет во мне понимания или уважения.
— Не обольщайтесь, Карина, — со снисходительной улыбкой отозвалась я. — Единственная у Виктора я, а вы вроде презерватива. Правда, его он, конечно, меняет чаще, чем любовниц.
— Вы не можете этого знать! — она вскочила на ноги, ее лицо и шея покрылись пятнами.
— Думаете, вы первая, кто захотел пообщаться со мной?
Технически эта Карина была первой, но ей об этом знать необязательно.
— И вы так спокойно говорите об этом? — ошарашенно произнесла она.
Я посмотрела на нее с каменным выражением лица.
— То, что происходит в моей семье, вас никак не касается. Наслаждайтесь обществом Виктора, пока есть такая возможность, потому что завтра вас сменит новая Карина, которая сосет лучше. А теперь будьте добры покинуть мой кабинет, а то у меня тут есть пара висяков, — я постучала ногтями по папкам, лежащим справа на краю стола, — и я как раз ищу, на кого эти дела повесить.
Склонив голову набок, я наблюдала, как она пятится к двери с выражением непонимания и ужаса на лице. Я считала секунды до момента, пока она выйдет в коридор, и только после этого позволила себе запереться в кабинете и расплакаться.
Но те времена прошли. Больше я не была наивной Ирой, которая считала, что проще отдать мужа в руки любовницы, чтобы она залечила его душевные раны. Теперь и я хочу попробовать его лекарство, чтобы понять, подходит ли оно мне.
Остановившись наверху лестницы, я берусь за перила и начинаю спускаться. Наши с Витей взгляды сталкиваются, и все мое тело охватывает пожар. Полный желания и жажды взгляд мужа провоцирует дрожь в моем теле. Корсет покачивается из стороны в сторону при каждом шаге, отчего соски, уже сжавшиеся в твердые горошины, то и дело выглядывают.
Он залпом допивает виски и отставляет стакан на столик справа от кресла, в котором сидит. А потом устраивается в нем поудобнее.
Пока иду, оцениваю позу мужа: расслабленная, ноги расставлены в стороны, руки на подлокотниках, широкие кисти с дорожками вен свободно свисают с края. Вся его поза кричит о том, что он доминирует. Везде и во всем. А я лишь призвана удовлетворять его желания.
Мне нравится эта роль. И нравится оценивающий взгляд, которым муж меня окидывает. Нравится наблюдать, как его глаза темнеют, как он сжимает челюсти, тяжело сглатывает, а потом на этих порочных губах растягивается соблазнительная улыбка, и веки немного опускаются, делая его взгляд еще более пьяным.
Мы оба молчим, когда я подхожу ближе. Становлюсь в паре сантиметров от мужа. Мне кажется, я могу почувствовать жар его тела своими коленями. Внезапно не знаю, куда деть руки, они начинают мне мешать. И хочется, чтобы Витя дернул меня на себя и перенял инициативу. Но, кажется, сегодня он настроен посмотреть, что я хочу сделать. Нервно облизываю покрытые красной помадой губы и слегка присаживаюсь, чтобы опуститься перед ним на колени, но Витя останавливает меня, схватив за запястье.