— Иду. Чего гремишь?
Я торопливо оделся, по привычке взглянул на часы. Стрелки показывали четверть второго ночи. По опыту знаю: о квартирных кражах заявляют между семью и девятью часами вечера, то есть в то время, когда люди уже вернулись с работы; о кражах из магазинов и других торговых точек сообщения, как правило, поступают утром. А вот ночью... Тут уж никогда не угадаешь, что могло случиться — грабеж, разбойное нападение, изнасилование, убийство?..
Возле машины меня встретил Борис Гурин.
— Ну и спите же вы, товарищ заместитель главного сыщика области! — усмехнулся он и затянулся сигаретой. — Петрашевич минут пять колотил в окно, всю гостиницу, видать, поднял на ноги.
— Вчера поздно лег, — буркнул я и полез в машину.
Мелкий октябрьский дождик шелестел по тенту нашего «уазика». Борис еще раз затянулся и бросил сигарету, светлячок окурка, описав дугу, исчез в луже. Усаживаясь на переднее сиденье, Гурин сказал:
— Итак, в этой неделе затишья выпала самая короткая ночь.
— А что случилось? — спросил я.
Машина задом выползла на улицу, начала разворачиваться. Борис повернулся ко мне, с невеселой усмешкой сказал:
— А то случилось, подполковник, что тебе утром придется позвонить начальнику УВД и попросить продлить командировку.
Сидевший рядом со мной начальник отделения уголовного розыска райотдела Вадим Козловский глухо проговорил:
— ЧП опять, Игорь Иванович...
— Рассказывай, — кивнул я ему.
Козловский снял шляпу, пригладил ладонью волосы, начал рассказывать:
— Из Сухменей я вернулся последним автобусом в первом часу ночи. Когда проходил мимо магазина по улице Гарбарской, во дворе услышал какой-то шум, потом вскрик и топот убегавшего человека. Сразу же бросился во двор магазина, увидел лежавшую там возле стены женщину. А в это время какой-то человек перелезал забор. Я дважды крикнул: «Стой! Стрелять буду!» и произвел три выстрела в воздух, потом бросился в погоню за неизвестным. Но тот перевалился через забор и исчез. Я проверил дворы расположенных рядом с магазином домов, но преступника не обнаружил и вернулся к магазину. Там уже были люди, их разбудили мои выстрелы. Женщина по-прежнему лежала на земле в бессознательном состоянии. Окно над дверью склада было разбито. Вскоре приехала машина «скорой помощи»...
Я вздохнул и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:
— Итак?..
— Итак, вооруженное нападение, кража и, возможно, убийство, — хмуро отозвался Борис. — Сторож магазина Доронина находится в тяжелом состоянии...
И тут я почувствовал легкое жжение в горле — верный признак ангины; по телу начала расползаться слабость. Никак заболел? Этого еще не хватало!
Возле магазина стояла толпа. Я мысленно чертыхнулся: любопытство не порок, но... Для нас, оперативных работников, оно — нож острый: пока доберешься на место происшествия, люди все следы уничтожат! Но на этот раз, кажется, повезло — в воротах стоял сержант милиции и, сдерживая гудевшую толпу, покрикивал на слишком уж любопытных.
Вслед за Гуриным я выбрался из машины и выбросил сигарету: табак был противен и горло продолжало саднить. Наверное, я и в самом деле заболел.
Ветер уныло раскачивал вершины тополей, надоедливо моросил дождь. На столбе, у входа в магазин, тускло горела лампочка. Но во дворе, где располагался склад, было темно.
Сержант молча козырнул нам, и мы с Гуриным зашли во двор магазина. Козловский включил фонарик. Узенький луч света, разрезая густую, чернильную темноту, начал ощупывать изрезанную шинами машин и колесами повозок раскисшую землю.
— Приступаем к осмотру! — кивнул Гурин стоявшим возле машины эксперту-криминалисту и старшине, державшему на поводке овчарку.
Я уже давно заметил, что Гурии обычно ведет осмотр места происшествия от центра к так называемой периферии, спиралеобразно. Я же был поклонником противоположного метода: та же спираль, но направленная к центру. Тут уж сказывалась профессия сыщика — сперва поиск в объеме, потом, отсеивая отработанные версии и тщательно проверенных подозреваемых, круг все больше сужаешь...
И на этот раз Гурин, уточнив у Козловского, где лежала женщина, начал осмотр с этого места. При свете фар он исследовал каждый сантиметр набухшей от влаги земли, потом спиралеобразно начал расширять круги поиска. Я же отправился к забору, который пэ-образно опоясывал здание магазина.
Гурина я нашел в торговом зале. Он сидел за прилавком и неторопливо, заглядывая в лежавший рядом блокнот, писал протокол осмотра места происшествия. Возле прилавка топтались две молоденькие продавщицы, растерянно озирались вокруг — поднятые недавно с постели, они, видать, еще не пришли в себя. На придвинутых вплотную к прилавку стульях сидели двое пенсионного возраста мужчин. Я усмехнулся: сколько помню осмотров мест происшествий, всегда понятыми почему-то оказываются люди преклонного возраста. Может, потому, что у них всегда в избытке свободного времени? А вот лично мне его постоянно не хватает...