«...В 56 метрах от магазина на земле имеется вдавленный след обуви левой ноги, носком обращенный в сторону забора. Общая длина следа 28 см, длина подметочной части 16 см, промежуточной — 4,5 см, ширина каблука 8,5 см, передний срез каблука вогнутый. След сфотографирован, с него сделан гипсовый слепок.
В 5 метрах от магазина в сторону забора, в куче сухой травы обнаружен самодельный финский нож, возле основания клинка которого имеются бурые, похожие на кровь мазки. На ручке ножа выжжены буквы «Г. Я.». Размеры ножа: лезвие длиной...»
Я вздохнул: а ведь был же возле забора! Но много ли увидишь при свете фонарика! Хорошо, что мы еще оставили возле магазина сержанта милиции и трех дружинников, иначе прохожие и просто любопытные затоптали бы все...
Итак, финка. «Г. Я.» — наверное, чьи-то инициалы. Но чьи? Да, «признак особый» в ней есть...
Я опять почувствовал жжение и покалывание в горле, подумал, что нужно выбрать минут двадцать и забежать в поликлинику, иначе слягу не ко времени.
«Я, начальник ОУР Соколовского РОВД майор милиции Козловский, с соблюдением требований статей 158 и 160 УПК БССР допросил в качестве свидетеля Доронину Клавдию Семеновну...
Вопрос: Расскажите, что вам известно о случившемся сегодня ночью возле магазина?
Ответ: Ночью я на полчаса отлучилась домой проведать больного мужа. Когда вернулась к магазину, то услышала во дворе неясный шорох. Зашла во двор магазина и заметила, как из окна вылезал какой-то мужчина. Я закричала и бросилась к нему. Но тут он ударил меня чем-то в грудь. Я упала, потеряла сознание.
Вопрос: Вы рассмотрели этого человека?
Ответ: Нет, не рассмотрела, было темно...»
Майор Козловский сказал:
— Выходит, Игорь Иванович, я четыре часа торчал в больнице впустую.
— Выходит так, Вадим, — согласился я и спросил: — Как самочувствие Дорониной?
— Состояние тяжелое. Вряд ли выживет...
Терапевт протянула мне листок нетрудоспособности, сказала:
— У вас страшная ангина. Немедленно в постель!
— Хорошо, доктор. Я сейчас же пойду и лягу.
В дежурной части меня ждал Козловский. Высокий, поджарый, с плечами спортсмена и худощавым обветренным лицом, на котором чернела холеная ниточка усов, он стоял у карты района, водил по ней тупым концом карандаша. Увидев меня, тихо сказал:
— Из Озерного, Игорь Иванович, на нашу ориентировку поступило сообщение: четыре года назад аналогичным способом там из магазина совершили кражу Глушаков, по кличке «Глухарь», и «Васька-Лыч», то есть Василий Курчевский.
Я механически взглянул на карту. Озерное находилось километрах в пятидесяти севернее Соколова.
— Взяли они тогда, — неторопливо продолжал Козловский, — деньги, часы, коньяк. Смекаете? Глушаков освободился в феврале этого года, приехал в Соколово к сожительнице. Сейчас он работает шофером в райпотребсоюзе. Вроде ведет себя прилично, однако, — Козловский взглянул на меня: — проверить бы его надо. Живет-то он на улице Гарбарской, недалеко от магазина...
Значит, Глушаков. Если он живет рядом с магазином, то не исключено, что Доронина знала его в лицо. Поэтому он, застигнутый ею на месте преступления, и решился на крайность, хотя, вероятно, мог бы отделаться от сторожа и без применения ножа. Версия начала выстраиваться в логическую цепочку.
«Начальнику Информационного центра УВД. Прошу срочно сообщить сведения о судимостях Глушакова Якова Ильича и Курчевского Василия Семеновича...»
Помощник дежурного включил телетайп, начал набирать на ленту запрос, а мы с Козловским пошли к себе.
Ручка двери была липкой. Влажной тряпкой ее протерли, что ли? Покосившись на стоявшего рядом Козловского, я сунул в скважину замка ключ. И тут до меня дошло: это моя ангина дает знать о себе — при повышении температуры у меня потеют ладони, вот ручка и...
Ручка? А если?! Я рванул на себя дверь и бросился к телефону, нервно крутнул диск.
— Борис, давай сюда нож, который ты нашел возле магазина!
— Ты что, Игорь, с цепи сорвался? — удивленно спросил Гурин. — Чего орешь?
Я уже спокойнее ответил:
— Мне срочно нужен нож.
— Да зачем он тебе понадобился? — Борис начал проявлять заинтересованность. — Я его уже упаковал, чтоб на экспертизу отправить. Что все-таки случилось? — уже нетерпеливо спросил он и засопел в трубку.
— Приезжай в отдел, тут все объясню.