— Я не суеверный, Гермиона, но в такие совещания тоже не верю, — он развернул её стул к себе, чтобы они встретились глазами. — Скажи мне, что ты не причинишь вреда Нарциссе.
— Ты же сам меня отпустил, Гарри, — прошептала девушка. — Ты мог меня остановить прямо там, но не сделал этого. Я попросила у тебя немного времени, а ты мне дал его.
— А ты в ответ наслала мне это видение, Гермиона. Ты же не станешь отрицать, что это была ты?
Грейнджер промолчала в ответ и тяжело задышала.
— Не обрекай её на смерть, потому что тебе это не поможет. Ты же знаешь, что страдания Малфоя не стоят чьей-то жизни. Ты же убедилась уже в этом.
— Убедилась, — на выдохе произнесла она. — Я правда хотела убить Нарциссу, но ты правильно подметил, что смерть Астории, Скорпиуса и даже смерть его матери не стоят его страданий. Зато я поняла, что может его ранить. Сегодня десятое число, Гарри.
— Я знаю, моя хорошая… Я знаю.
— Одиннадцать лет прошло уже с того самого дня.
Поттер обнял её, а она в последний раз попыталась вдохнуть родной аромат цитрусов и мяты — ведь так для неё чувствовался уют. Она хотела запомнить эти объятия, чтобы не жалеть о том, что не смогла на прощание обнять своего самого близкого человека.
— Давай встретимся вечером? Я загляну к тебе в гости.
— Хорошо, — Гарри поцеловал её в лоб. — Береги себя.
Интересно, они оба знали, что это конец? Чувствовал ли Поттер то, что это в последний раз, что больше не будет таких объятий и разговоров? Гермиона не могла знать этого точно, но зато точно знала, что вечером история наконец-то закончится.
Она написала своё третье письмо, аккуратно подписала и сложила в сумочку. Её бледная коже стала ещё бледнее, когда Гермиона натянула на себя ярко-жёлтое платье чуть выше колен. Чёрные ботиночки и чёрное пальто, распущенные волосы и красная помада — что-то вон выходящее из привычного образа мисс Грейнджер.
На подоконнике появилась сова с письмом в клюве, но Гермиона знала, что это ответ от Януса Тики, а значит, что время пришло. Девушка окинула в последний раз свой гостиничный номер, запоминая каждую деталь, словно это был её дом, а после — навсегда захлопнула белые двери. Сюда обязательно ещё кто-то зайдёт, но уже не она.
— Гермиона? — Джаред подорвался с места, когда Грейнджер вошла к нему в номер без стука. — Я уже начал волноваться за Вас.
— Всё хорошо, — она мило улыбнулась и коснулась руки помощника. — Мне сейчас нужно будет отлучиться по делам. Тебя завтра ждёт тяжёлый день, поэтому советую тебе сегодня хорошо отдохнуть. Скорее всего, что завтра будет возобновлено дело Драко Люциуса Малфоя. Я оставила в Министерстве твою характеристику, поэтому жди от них письма.
— Но, я думал, что мы вместе…
— Я тоже там буду. Не подведи меня, Джаред. Прощай.
— До свидания…
Она начинала понимать, почему Гарри ненавидел аппарацию. За последний год Гермиона тоже возненавидела её, но это было удобно и быстро, а времени оставалось всё меньше. Миг, и она уже стояла перед дверями Януса Тики.
— Добрый день, мисс Грейнджер, — поприветствовал её целитель. — Давненько мы с Вами не виделись. Как поживаете?
— Спасибо, всё отлично. Как Скарлетт?
— Она часто спрашивает о Вас.
— К сожалению, я не могла навестить её раньше. Я могу сейчас с ней увидеться?
— Конечно. Сестра проводит Вас.
— Спасибо.
Гермиона прижала к себе сумочку, что начала казаться просто неподъёмной, следуя за сестрой к палате Скарлетт. Она должна была хотя бы напоследок сделать что-то хорошее, ну или постараться. И начать она решила с бедной Скарлетт Питерс, которая уже почти год была заперта в этих стенах. Гермиона собственноручно привезла её сюда, лишив всего, что у той было. Теперь она как нельзя лучше понимала, каково это – жить с призрачным осознанием того, что это не твоя жизнь.
Скарлетт могла даже не догадываться о том, что ещё год назад всё было по-другому, но Грейнджер даже не хотела себе представлять, что творилось на душе у девушки.
— Гермиона? — Питерс обернулась на звук открывающейся двери. — Я так ждала тебя!
— Здравствуй, моя хорошая, — она обняла радостную Скарлетт, которая заключила её в свои крепкие объятия. — Прости, но я ненадолго. Работа… Ты же сама понимаешь. Как твои дела?
— Я нормально, а ты как? Ты так давно не приходила, что я начала переживать. Мистер Тики приносил мне газеты, где писали о тебе. Мне кажется, что я изучила их уже вдоль и поперек.
Она отняла у Скарлетт нормальную жизнь, сделав себя центром её маленькой Вселенной. Это было бесчеловечно и так самонадеянно, что аж сердце защемило. Гермиона смотрела на девушку, которая когда-то была её психологом, которая пыталась её когда-то спасти, но в итоге сама попала в капкан. Вокруг Грейнджер страдали все вокруг, но ведь она такой раньше не была. Когда-то добрая и отважная гриффиндорка пыталась дарить окружающим радость, а теперь несла в руках смерть.
Это должно когда-то прекратится. Сегодня. И это будет решающий сокрушительный удар по всем фронтам её многолетней жестокой Войны.
— Я нормально, моя хорошая, — Грейнджер провела пальцами по её щеке. — У меня всё хорошо. Я так сильно виновата перед тобой, моя хорошая Скарлетт, но я всё исправлю. Всё будет хорошо.
— Ты о чём?
Ей хотелось объяснить Скарлетт всё, просто поговорить с ней, но чем дольше Гермиона смотрела на неё, тем больнее становилось. Если она сама когда-то сказала, что стала живым напоминанием для Малфоя, то для неё самой таким же напоминанием была Скарлетт Питерс. Жизнь всегда циклична.
— Да так, просто болтаю. Прости, но мне пора бежать, — она взглянула на стрелки наручных часов. — Береги себя, пожалуйста.
— Я… Конечно… Ты уже уходишь?
— Прости, мне пора. Прощай, Скарлетт.
Ещё одни двери были ею закрыты навсегда. Ей хотелось плакать, но она верила в то, что в этот раз поступает правильно, что она в силах ещё что-то исправить, хотя точно знала, что перед сметью не надышаться.
— Вы очень быстро, мисс Грейнджер, — в коридоре неподалёку стоял Тики. — Я думал, что Вы проведёте со Скарлетт хотя бы несколько часов вместе. Ей не хватает Вашего внимания.
— Простите, но у меня много работы, — Гермиона достала из сумочки маленький конверт. — Это ключ от ячейки в банке Гринготтс. Она открыта на имя Скарлетт, но с указанием того, что некий мистер Янус Тики может открывать её и брать всё необходимое. Там более, чем достаточно денег для того, чтобы Скарлетт ни в чём не нуждалась. Я прошу Вас, мистер Тики, сделайте всё для того, чтобы курс реабилитации моей сестры закончился как можно успешнее. У Вас для этого всё есть. Берите столько денег, сколько посчитаете необходимым.
— Я не совсем…
— Не беспокойтесь. За ней есть кому присмотреть. Прощайте, мистер Тики.
Она могла бы вернуть ей память со своих воспоминаний, но это не было правильным. Гермиона хотела, чтобы жизнь Скарлетт началась с нового листа, с новыми возможностями и всем миром, который будет открыт перед ней. А это было в силах Грейнджер.
Когда девушка вышла на улицу, то у крыльца Святого Мунго уже стоял Блейз. Сегодняшний день действительно был расписан практически поминутно.
— Привет, — робко поздоровалась Гермиона. — Давно не виделись.
— Привет, — он подал ей руку, помогая сойти со ступенек. — Признаться, я надеялся на то, что мы больше и не встретимся. Я хотел верить в то, что ты больше никогда не вспомнишь меня и всю свою прошлую жизнь.
— Прогуляемся? — она кивнула в сторону парка, в котором гуляли пациенты Святого Мунго.
— Конечно.
Несколько минут они просто молчали, каждый из них собирался с мыслями. Ей хотелось сказать так много, но она пыталась уместиться в несколько предложений, чтобы случайно не расплакаться. Гермионе хотелось, чтобы каждый, кого она сегодня встретит, запомнил её улыбку, потому что сегодня она была искренней.
Искренность во всём. От самого начала и до самого конца.
— Это тебе, — девушка протянула маленький конверт другу. — Это ключ от ячейки в банке Гринготтс, на твоё имя. Я хочу, чтобы ты купил дом для Скарлетт и помог ей немного адаптироваться. Я знаю, что прошу слишком много у тебя, но я надеюсь на твоё понимание.