Время близилось к вечеру. Грейнджер успела принять душ, переодеться и даже попыталась что-то приготовить. У неё вышло уж совсем криво, потому что в последний раз она прикасалась к кухонной утвари лет семь назад. Девушка либо выбирала ресторанную еду, либо ей готовила миссис Харди. Она соскребла подгоревший омлет в урну, когда входные двери открылись, оповещая о возвращении Гарри.
— Привет, — Гермиона выскочила в коридор.
— Привет, — парень не посмотрел на неё, переводя взгляд куда-то ей за спину. — Как твоя рука?
— Спасибо, нормально. Я пыталась приготовить яичницу, но у меня не вышло, — она последовала на кухню за другом. — Но зато я купила в кондитерской твой любимый тыквенный пирог.
— Спасибо, — он в благодарность кивнул ей. — Тебе не стоило беспокоиться. Ты же помнишь, что мы сегодня идём на ужин к Рону?
— Да, я помню.
Гарри ничего ей не ответил, и между ними снова повисла неловкая пауза — эта убивающая тишина, которая была красноречивее любых слов. Сейчас Гермиона не нуждалась в этом молчании, она не хотела, чтобы между ними начала образовываться пропасть.
— Как прошёл твой день? — девушка попыталась продолжить разговор. — Ты без настроения…
— Рон ждёт нас через час. Будь готова, пожалуйста.
Она осталась на кухне одна, потупив взгляд на то место, где только что стоял Гарри. Он просто развернулся и вышел, словно ему была неприятна компания подруги. Казалось, что парень просто терпит её общество, что только из-за элементарной вежливости до сих пор не выставил за двери. Кроме гнетущего чувства вины, которое расцветало на окраинах души, она почувствовала глухую боль в руке. А вот и то, чего она ждала весь день — действие чудо-зелья заканчивалось, и её время было на исходе.
Девушка бросилась к себе в комнату, вытряхивая всё содержимое сумочки, в поисках баночки с белыми драже. Она закинула в рот сразу четыре таблетки и запила их водой, после чего ещё четыре. Руки начали дрожать сильнее, а швы закровоточили — её тело содрогалось, из глаз брызнули слёзы, а в горле стал ком. Перед глазами начали всплывать страшные образы, хотя она даже не закрыла их. Захотелось закричать, чтобы прогнать все эти видения, но из уст сорвался лишь тихий стон.
Глаза слезились, кожа жгла, а внутренности сжимались до предела. Гермиона попыталась подползти к дверям ванной комнаты, но тело не слушалось. Она почувствовала тугие узлы страха и паники, которые связали её горло. Ладони, которыми она упиралась в пол, вдруг стали горячими и липкими, как тогда в переулке — такой на ощупь была свежая кровь. Грейнджер, ломая себя, всё же смогла поднести руки к лицу. Она закрыла глаза, чтобы отыскать в своём сознании не воспалённый участок здравого рассудка, но для этого требовалось слишком много сил, которых у неё не осталось. Девушка была обессилена накатившим приступом. Ей нужно было дождаться, пока таблетки начнут действовать. Если начнут.
Так же внезапно на неё и обрушились ароматы полевых цветов и весенней свежести, которые всё чаще преследовали Гермиону не только во сне, но и в реальности. Она чувствовала жар блаженства и похолодела от ужаса. Кровь бросилась ей в голову, как пойманному преступнику, и отхлынула в середину тела, и снова поднялась, и снова отхлынула — она закипала, но ничего не могла с этим поделать. Её пугало это до смерти, и на долю секунды она смирилась с тем, что именно так наступает смерть. Грейнджер была готова почувствовать прикосновение ледяных рук на своей горячей коже — всё, что угодно, только бы это закончилось.
У Гермионы выступил пот на лбу, но вместе с тем боль начала понемногу утихать. Она не знала, сколько так пролежала у кровати, но, судя по стуку в дверь, прошло около часа. Таблетки всё же начали действовать, и дыхание начало выравниваться. Девушка встала на дрожащих ногах, когда двери открылись и в проеме показался Гарри.
— Ты готова? — ему было сложно разглядеть её в темноте.
— Да, пару минут, — прошептала Гермиона.
Она не помнила, когда её одолевало такое сильное желание броситься в объятия другу и просто расплакаться. Теперь девушка понимала, почему мистер Саламандер так нехотя отдавал ей флакончики с зельем — оно действительно отшвыривало тебя в ад, когда приходило время.
Чёрный брючный костюм, идеальная белая рубашка и туфли на высоком каблуке. Гермиона собралась на ужин к Уизли как на работу, но даже не хотела об этом думать. На спине всё ещё проступали капли холодного пота, а правая рука неистово болела, продолжая кровоточить. Всё, чем была занята голова Грейнджер — это подавление боли, которая изводила её до потери пульса. Она мечтала о том, чтобы этот день побыстрее закончился — чтобы всё это стало уже её прошлым.
— Можем отправляться? — Гарри протянул ей руку, когда она показалась в гостиной.
— Пожалуйста, не убивай меня своим равнодушием, — Гермиона коснулась его щеки, поворачивая лицо Поттера так, чтобы видеть его глаза. — Ты — всё, что у меня есть, и я не справлюсь без тебя.
— Ты сама вынуждаешь меня на это равнодушие, — он был зол. — Только так я могу видеть проблески твоего истинного облика, понимаешь? Сейчас я вижу твои карие глаза — вижу в них свою Гермиону. Так почему мне нужно было тебя оттолкнуть, чтобы увидеть это?
Это было намного больнее, чем приступ, который она пережила у себя в спальне.
— Я просто хочу, чтобы ты знала: если для твоего спасения мне придётся тебя оттолкнуть, то я сделаю это без раздумий, — продолжил Гарри. — О своих чувствах я всегда буду думать в последнюю очередь, Гермиона.
Девушка опустила глаза, и они аппарировали. Каждый со своим грузом на сердце.
========== Глава 10 ==========
Комментарий к Глава 10
Мои милые читатели, я так редко оставляю свои комментарии перед главой, но если делаю это, то значит, это стоит секунды вашего внимания.
Я снова хочу напомнить вам о метках и предупреждениях, которые иногда пополняются (по ходу выхода глав, дабы не проспойлерить вам сюжет истории наперёд), поэтому иногда просматривайте их.
Помните о том, что Гермиона Грейнджер в данной работе – не самый стабильный и психически полноценный персонаж. Я бы не советовала вам искать какое-то рациональное объяснение некоторым её поступкам и словам, или же ожидать адекватных действий.
Начиная с 10 главы, мы начинаем углубляться в мотивы главной героини, омут её прошлого, поэтому будьте готовы ко всему. Предупреждён, значит вооружён.
Люблю вас.🤍
Если боль ненадолго заглушить, она станет еще невыносимей, когда ты почувствуешь её вновь.
Июнь, 2008.
Этот вечер тянулся бесконечно долго. Гермиона елозила вилкой по тарелке, не в силах запихнуть в себя даже кусочек мяса. Она всё время отвлекалась на боль в руке, которая становилась всё сильнее и сильнее. Спустя где-то час, она отошла в уборную, чтобы посмотреть на своё предплечье, которое кровоточило не останавливаясь. Рукав рубашки давно уже окрасился в кроваво-красный, и никакие швы не спасали ситуацию. Помогал лишь пиджак чёрного цвета, что скрывал всё это. Девушка наложила несколько повязок сверху, прежде очистив руку от крови, чтобы вернуться за стол и нечаянно не измазать светло-кремовую скатерть в кровавые подтёки. Казалось, что проблемная рука затмила все остальные чувства: страх и паника куда-то испарились, а гнев и ярость необъяснимым образом утихли.
Гермиона даже предположила, что если бы не жгучая боль в предплечье, то возможно, что она смогла бы насладиться этим вечером. Лаванда накрыла изумительный стол, а Рон достал любимое вино своей подруги. Двойняшки — Бетти и Джек, уже успели разбить террариум с улитками, пока старшая Вивьен сидела рядом с Лавандой. В доме Уизли было очень уютно и тепло: пастельные тона гостиной, приятная музыка, вкусный ужин и дружественная атмосфера. Грейнджер видела весь трепет и нежность, который был между Роном и Лавандой, и это не могло не восхищать. Как бы сама Гермиона не была скептически настроена к созданию семьи, но в этот вечер искренне радовалась за благополучие лучшего друга. Она испытывала какое-то чувство гордости за Рона, который смог достичь всего того, о чём когда-то мечтал.