Огден не заставил себя долго ждать, и появился с вынесенным решением спустя десять минут, но даже это показалось для Грейнджер вечностью.
— Суд принял решение изменить меру пресечения Драко Люциуса Малфоя из заключения в Азкабане на магический домашний арест, но учитывая всю тяжесть преступления в котором его обвиняют, суд так же постановил, что Гермиона Джин Грейнджер, как адвокат мистера Малфоя, становится поручителем свободы своего подзащитного, — Огден ехидно улыбнулся и с вызовом посмотрел на девушку. — Мисс Грейнджер, Вы принимаете условие суда?
Девушка молчала, пока все ждали её ответа. Каждый из судей, и в особенности — Нарцисса, которая вряд ли понимала, что означает быть поручителем свободы. Её серые глаза внимательно смотрели на неё, пока в них отчётливо читалась надежда на положительный ответ. Гермиона понимала, что это эдакая месть униженного Огдена, и отказаться — означает признать свою слабость.
— Конечно, — на выдохе произнесла Грейнджер. — Как Вы можете сомневаться во мне, мистер Огден?
— Вот и отлично, — Тиберий захлопнул папку. — Как только суд установит факт Вашего проживания в Малфой-Мэноре, мистер Малфой окажется дома. Судебное заседание объявляется закрытым!
Гермиона со злостью захлопнула папку и пронеслась мимо клетки Малфоя, который похоже тоже не понял, что произошло. Внутри все кипело от злости, и даже выпитое зелье не спасало от урагана эмоций. Она не могла представить, что Огден мог придумать ещё мерзопакостнее, чем сделать её поручителем свободы Драко.
— Мисс Грейнджер? — Нарцисса коснулась её руки, но девушка тут же отскочила в сторону. — Я не совсем понимаю, что судья имел ввиду, сделав Вас…
— Поручителем свободы, — гневно выпалила Гермиона. — Это означает, что я — их гарантия, что Малфой ничего не вытворит. Я, грубо говоря, буду привязана к Вашему сыну, Нарцисса.
— Но зачем, если на поместье будут наложены чары?
— Это мера предосторожности, — Грейнджер выдохнула. — Наша договорённость немного меняется, миссис Малфой.
— Вы о чём?
— Одно дело — защищать Малфоя, и совсем другое — жить с ним под одной крышей, — она была зла, но не понимала на кого больше. — Каждый мой день, проведённый в Малфой-Мэноре Вы будете оплачивать мне отдельно.
Как же это было глупо. Она совершенно не нуждалась в деньгах Малфоев — ей просто было мерзко от того, что её так унизили. Возможно, что Огден даже не понял этого, но он своим решением ударил её по самому больному. Гермиона, которая много лет назад, будучи наивной школьницей и мечтающей быть связанной с Драко, теперь чувствовала себя дурой. Когда-то она по ночам мечтала, чтобы жизнь Малфоя, буквально, зависела от неё, но теперь хотелось проснуться, как после плохого сна.
— Конечно, — Нарцисса и сама выдохнула, потому что явно испугалась тона Грейнджер. — Деньги — не проблема, мисс Грейнджер.
— Вот и отлично, — Гермиона сняла пиджак. — Приготовьте мне комнату, я вечером буду в Мэноре.
— Хорошо…
Но она не слышала ответа Нарциссы, аппарировав прочь из Министерства. Это слушание закончилось не совсем так, как она рассчитывала. Да, ей удалось добиться относительной свободы для Малфоя, но вот свою собственную свободу она поставила под угрозу. Быть поручителем — это худшее, что можно было представить. Адвокат и подзащитный связывались особым заклинанием — нитями, которые позволяют адвокату контролировать своего клиента. Это гарантирует, что обвиняемый ничего не сделает — ни себе, ни кому-то из окружения.
Ей нужно было перезагрузить свой мозг, который буквально вскипал от происходящего. В её плане не было подобного пункта, и она даже не предполагала, что всё может так закрутится. Это немного усложняло дело, а в большом пазле появились пустующие клеточки. Грейнджер оступилась, и теперь должна была, как можно быстрее, это исправить.
Гермиона оказалась в одном из баров, что открылись в новой части магической Англии, заглушая свой гнев в вине. Несмотря на весь консерватизм, что был так обыкновенен для магической Великобритании, тут было довольно людно. Грейнджер даже показалось, что она успела заметить несколько знакомых лиц в толпе на танцполе. Ей не хватало Джона — бармена из «DOLOR», чтобы он немного отвлёк её своей болтовней и новым коктейлем. Она старалась следовать своему плану, но всё рушилось буквально на глазах. Одно дело быть адвокатом Малфоя, и совершенно другое — позволить кому-то связать их на неопределённый срок. Пусть она и знала, что дело можно рассыпать за один день. Но это слишком быстро.
Она знала, что было много того, в чём Малфой был виновен, но и точно знала то, что сегодня он был чист перед законом. Но не перед ней, и за это он должен был ответить.
Четвёртый бокал красного полусухого, и казалось, что даже боль в бёдрах отступила. Гермиона щёлкнула пальцами, заказав пятый бокал и достала из сумочки пачку сигарет. Этот день уже ничего не могло сделать хуже, поэтому она подожгла сигарету, заглушая возникшую головную боль сигаретным дымом.
— Грейнджер? — знакомый, но давно забытый голос, ворвался в сознание. — Вот уж где я не ожидал тебя встретить.
— Забини! — девушка улыбнулась и раскрыла руки для объятия. — Святой Мерлин, сколько мы с тобой не виделись?
— Семь лет, — парень продолжал ослепительно улыбаться. — Я только вернулся сегодня, и вот так сюрприз!
— Глазам своим не верю! — Гермиона всматривалась в лицо бывшего сокурсника. — С ума сойти просто! Семь лет, а словно целая вечность!
Всё больше и больше скелетов выпадало из её шкафа, а она даже не удосужилась проверить замки. Грейнджер всецело приняла тот факт, что в Лондоне ей не удасться сдержать своё прошлое.
— Давай-ка куда-то лучше переберемся отсюда, — Блейз забрал у неё из рук сигарету. — К тебе или ко мне?
— Думаю, что Малфой-Мэнор — не лучшее место для наших посиделок, — Грейнджер закатила глаза. — Долгая история, Блейз.
— Я понял. Можно счёт? — он посмотрел на бармена. — Я только на минуту отойду, и мы сразу уходим, хорошо?
— Ага, — она отпила из бокала.
Они с Блейзом виделись в последний раз семь лет назад в Канаде, когда Гермиона провожала его перед длительной командировкой в Австралию. Это было болезненное расставание, но она искренне желала Забини счастья, которое он собирался отыскать на просторах далёкого континента. Он тоже убегал, как и Грейнджер.
Как оказалось, их поколение было таковым, которое было вынуждено убегать. Все они бежали от чего-то: кто-то признался в этом, а кто-то продолжал утверждать, что всё хорошо. Гермиона знала, что у любого побега, принятия или отрицания есть свои последствия. Знала это по себе, по Блейзу, по Гарри и Рону, по Малфою, по Джинни. Последняя из этой толпы уже давно прочувствовала на собственной шкуре, что такое «побег от реальности». Грейнджер аж съёжилась при воспоминании о бывшей близкой подруге, и постаралась быстро прогнать эти мысли, вернувшись к внезапной встречи с Забини.
После они больше не виделись, и кто бы знал, что эти двое встретится тут — в одном из баров магической Англии, в тот самый момент, когда она заглушала свою боль в бокале вина. Девушка встала на ноги, держась за барную стойку и слегка покачиваясь из-за количества выпитого алкоголя. Вино провоцировало её на неконтролируемые усмешки, а появления Забини отогнало грузные мысли. Хотя бы на миг. Этот парень мог такое сделать — разогнать над ней грозовые тучи.
— Прошу прошение, — кто-то врезался ей в спину, а она почувствовала, как сердце остановилось.
Этот голос, это дыхание, это прикосновение. Так касается тень, так ощущается прыжок в пропасть, в бездну боли и вечного кошмара. Грейнджер замерла, не осознавая, как тело снова предательски дрогнуло в приступе боли, а на глазах выступили слёзы. Впервые за очень много лет это были слёзы, что обжигали и оставляли шрамы на бледном лице. Ей казалось, будто бы её просто парализовало, а душа снова умерла. Если такое возможно.