Не было ни крика, ни слёз. Гермиона говорила так спокойно и уравновешенно, что это даже её немного настораживало, словно буря поджидала её где-то за углом. Не было дрожи в руках, да и лёгкие не сжимались от нехватки кислорода — она была абсолютно спокойна.
— Я больше ничего не знаю о тебе… Мне хотелось, чтобы ты злилась, чтобы поняла мои эмоции, и я ляпнул то, что знал о тебе.
— Мне насрать на твои эмоции, Малфой. Я не знаю, что у вас там случилось с Блейзом, но это не даёт тебе права копаться в моём прошлом. У тебя никогда не было права на то, чтобы причинять мне боль, но ведь тебе точно так же на это насрать.
— Посиди со мной, пожалуйста.
— Ты смеёшься надо мною?
— Нет, — он протянул руку, но остановился в дюйме от её плеча, так и не прикоснувшись к ней. — Если хочешь, то не говори со мной или, наоборот, выскажи всё, что думаешь обо мне, но не уходи.
Он действительно помнил о том, что она не терпит чужих прикосновений. Так было когда-то, и она боролась с этим, но откуда ему было знать об этом. Сейчас Гермиона со скрипом на зубах, но всё же умалчивала своё недовольство, когда кто-то посторонний к ней касался, но в их последнюю встречу с Малфоем, до всего этого, — она боялась этого. А это было так давно.
Сегодня тяжёлые портьеры на окнах были широко раздвинуты, и в комнату проникали солнечные лучи. Гермиона заметила толстый слой пыли на письменном столе, за которым явно уже давно никто не работал. Было очень много книг, они лежали повсюду: на прикроватных тумбочках, на кофейном столике, на комоде и даже на полу. А ещё было очень много колдографий, разбросанных у кровати.
— Почему ты не позволяешь эльфам убирать здесь? — девушка облокотилась об двери.
— Тут не убирали с той самой ночи, как убили Асторию, — Малфой опустил голову. — Я не могу себя заставить попросить эльфов убрать, потому что хоть так чувствую её присутствие рядом.
— Ты любил её?
— Я не знаю, как это называется, но боюсь, что уж точно не любовь. Мы с ней поженились, потому что так было правильно. Так когда-то хотел мой отец.
— Ну да, точно, — Гермиона закатила глаза. — Для тебя ведь желания отца всегда были превыше всего, как же я такое могла забыть.
— Он был моим отцом, Грейнджер, и я любил и уважал его.
И снова ей бы хотелось ненавидеть, но вместо этого ей было… жаль его? Она будто бы забывала рядом с ним о том, что её привело в этот дом, из-за чего всё это началось и не могло прекратиться в один день.
— Блейз был мои близким другом, но он отвернулся от меня, когда я нуждался в его поддержке. Моего отца приговорили к поцелую дементора, меня посадили, а мать осталась совсем одна, а он просто отвернулся от меня. Мы были с ним друзьями, но когда я нуждался в его помощи, то он просто свалил за горизонт.
— Даже не думай, что я сейчас растекусь тут в сочувствии к тебе, — фыркнула Гермиона. — Он тоже нуждался в вашей поддержке, но вы продолжали видеть в нём только друга-весельчака, который всегда подымет вам настроение. Как думаешь, Блейз очень обрадовался, когда его лучший друг, Драко Малфой, принял точно такую же Чёрную метку Пожирателя смерти, как и тот ублюдок, который убил его мать?
— Так вот оно в чём дело, — Драко ухмыльнулся и занял своё место в кресле. — И как давно вы дружите?
— С того самого момента, как я хотела умереть после случая в Выручай-комнате. Достаточно долго.
— А я всё не мог понять, откуда в нём эта слепая ненависть к Монтегю и Гойлу, а оказывается, он был в курсе всего этого. Хотя, наша с ним последняя встреча дала ответы мне на вопросы… Я даже бывало думал, что он влюблён в тебя, когда так яростно защищал тебя.
— А по-твоему в меня нельзя влюбиться?
— Я этого не говорил, — совсем тихо ответил Драко. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Но почему Забини? Ты доверяла ему больше, чем своим дружкам-пирожкам?
— Тебе не кажется, что слишком много откровений для тех людей, которые далеко не друзья?
Ей хотелось ему рассказать всё, что она пережила, будто бы в этом был какой-то смысл. Если бы Малфой спросил ещё раз, то она бы поведала ему все тайны своей души — это была его власть над нею. Гермиона не контролировал себя при нём — он был её антигероем, её ядом, её тем самым Драко, в которого она до сих пор была влюблена.
Хотя это была довольно извращённая форма любви.
— Мисс? — посреди комнаты появилась Миппи. — Прибыли мистер Тики и мистер Поттер.
— Спасибо, — Гермиона тут посмотрела на Драко. — Нам пора.
Грейнджер должна была рассказать ему о тонкостях процедуры гипноза и того, как это может отразиться на неё, предупредить о всех последних и услышать его согласие, но вместо этого они просто говорили. Но и Малфой не стал перечить, а лишь послушно последовал за ней, позабыв о том своём первом небрежном предложении, когда девушка только озвучила ему тему о гипнотерапии.
Янус Тики, тот самый, который являлся целителем Святого Мунго и вёл Скарлетт, сидел на диване с чашечкой чая, а Гарри стоял у камина. Они прибыли гораздо раньше, чем предполагала Гермиона — скорее всего, что дело был в том, что письмо было передано через главного аврора, а не через канцелярию Министерства. Нарциссы тут не было, и можно было начинать.
— Добрый день, мистер Тики, — девушка фальшиво улыбнулась. — Я думаю, что мы можем начинать.
— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Думаю, что да. Представитель Министерства у нас имеется, подопечный и его поручитель тоже. Мистер Поттер, Вы не против?
— Нет, конечно, приступайте.
Гермиона встала рядом с Гарри, а Янус попросил Драко занять место на диване. Грейнджер лишь надеялась на то, что Малфой под гипнозом не взболтнёт чего лишнего, чтобы это не усложнило весь процесс. Поттер должен будет предоставить свои воспоминания во время слушания, как доказательства, точно такая же процедура ждёт и самого целителя — Министерство в таких делах доверяли лишь своим работникам или же тем, кто не был связан с обвиняемым. Каждый раз Гермиона убеждалась в том, что законодательная система магической Англии давно нуждалась в реформах, как это было в Америке.
— Мистер Малфой, Вы знакомы с гипнотерапией, или проще сказать, с гипнозом? — поинтересовался мужчина, когда Малфой сел на диван и расслабился. — Приходилось ли Вам когда-то бывать в состоянии транса?
— Нет.
— Вопреки распространённым заблуждениям, состояние гипноза не похоже на сон. Это состояние не может быть вызвано против воли, поэтому я должен быть уверен, что Вы полностью отдаёте отчёт тому, что сейчас случится и Вы не против, потому что в противном случае — в этом нет смысла.
— Я не против, — совсем тихо ответил Драко. — Давайте начинать.
Тики начал что-то бубнить под нос, а Гермиона отвернулась к Гарри. Что-то внутри заставляло её переживать, будто бы Малфой мог несознательно проболтаться о чём-то таком, чего не мог знать. Она была уверена в том, что результаты этого сеанса заставят Визенгамот поверить в то, что Драко невиновен, но вместе с тем опасения в голове возрастали с каждым словом целителя.
И она знала, что эти опасения связаны совсем с другим. Гермиона не хотела превращаться в значимую фигуру этого дела, потому что понимала, что являлась таковой для самого Малфоя.
— Ты переживаешь? — спросил Гарри шёпотом. — Не нужно. Если это не поможет, то ты обязательно придумаешь что-то другое.
— Я не об этом переживаю, — девушка прикусила губу и покосилась на Малфоя, который сидел уже с закрытыми глазами. — Я в любом случае выиграю это дело.
— Ты боишься, что он может быть виновным?
— Он невиновен — это я точно знаю.
— Мисс Грейнджер, мистер Поттер, прошу вас.
— Ему можно задавать вопросы? — Гарри с недоверием посмотрел на Малфоя, который выглядел так, словно просто уснул сидя. — Вы уверены?
— Да, не сомневайтесь, он ответит Вам правду.