— Мы со всем справимся, моя хорошая, — он улыбнулся ей, будто бы искренне верил в это.
Всё, что у них теперь оставалось — это искренность. Одна на всех.
========== Глава 24 ==========
Падение обязательно будет.
Сентябрь, 2008.
Уютный деревянный домик в природе Корка в такой тёплый и прекрасный сентябрь — это совсем не то, на что она заслуживала. Гермиона сидела в плетённом кресле на крыльце, укутавшись в плед серого цвета, а на столике рядом стояла чашка уже с холодным чаем. Ей явно требовалось выпить что-то гораздо крепче чая, но спорить с Поттером она не стала. В ней не осталось сил абсолютно ни на что.
Только сейчас Грейнджер задумалась о том, что никогда не заглядывала в своё будущее — никогда даже не пыталась себе представить свою жизнь после того, как все красные ниточки будут сожжены. Неужели можно было поверить в призрачные надежды на то, что ей резко станет легче и она со спокойной душой сможет вернуться в Америку? Наверное, сила ненависти были слишком велика, но не больше чёртовой любви. Гермиона почувствовала, как по щеке скатилась слеза.
— Ты как? — Гарри сел на корточки перед ней, касаясь руками её колен. — Как чувствуешь себя?
— Ты накачал меня какой-то дрянью, что я чувствую себя, как живой труп, — бесцветно протянула девушка. — Я даже не хочу знать, что это такое…
— Прости, — брюнет не сводил с неё глаз. — Мне пришлось прибегнуть к этому. Не будь ты в состоянии «овоща», то я не мог бы ручаться за твою жизнь.
— А есть смысл за неё ручаться? Кому она нужна? — Гермиона слабо усмехнулась. — Ты так яростно отстаивал свою позицию о том, что я тебе лгала и стала другой, а теперь сидишь передо мной на коленях, пытаясь спасти мою никчёмную жизнь. Жизнь убийцы, Гарри… Нет, ты не подумай, я не стараюсь сейчас как-то вызвать твою жалость, это скорее насмешка над собой же.
У неё и не было мыслей о жалости, лишь презрение. Кажется, одна из её личностей, которая отвечала за «мясо», просто ушла в тень, уступив место какому-то новому альтер-эго. Гермиона снова вспомнила о Скарлетт, и с глаз сорвалась новая порция слёз.
Ведь ей говорили все, предупреждали и пытались удержать от падения в бездонную пропасть, но Грейнджер была такой самонадеянной. Она слепо следовала за своей ненавистью, думая только о том, как увидит страх и боль в глазах Малфоя, но по итогу напоролось на лезвие собственного ножа. Гермиона действительно больно ранила Драко, и знала об этом, пусть тот и почти не рассказывал об этом. Настолько больно, что сама чувствовала эту боль — их чёртова связь. И речь сейчас была далеко не о связывающем заклинании между поручителем свободы и заключённым.
— Ты больше не его адвокат, — Поттер проигнорировал все её вопросы. — Ты отстранена от дела из-за плохого состояния здоровья. Малфой будет продолжать оставаться под магическим домашним арестом в Мэноре, но и поручитель больше ему не требуется, так как большая часть обвинений были сняты.
— Я прям честно отработала свой чек, — съязвила Гермиона.
— Тебе нужно просто забыть об этом… Я думал над тем, чтобы частично лишить тебя воспоминаний. Это самое разумное решение, но выбор только за тобой. Я не могу бесконечно держать тебя на этой «дряни», как ты выразилась, а без неё ты снова почувствуешь боль.
— Предлагаешь начать жизнь с чистого листа?
— Это я предложил, — на крыльце появился Блейз, который всё это время стоял за стеклянной дверью, наблюдая за Поттером и Грейнджер. — Привет, Гермиона.
— Привет, Забини.
— Я оставлю вас, — Гарри поцеловал её в лоб и вернулся в дом.
Девушка медленно повернула голову, наблюдая за удаляющейся фигурой лучшего друга. Она точно знала, что ей сейчас невыносимо больно, но эта боль была надёжно заперта, до определённого момента. Блейз подтянул ещё одно кресло и сел рядом, дожидаясь пока Грейнджер начнёт разговор.
— Наверное, мне было бы интересно узнать, как ты тут оказался… Я не знаю, что мне сейчас интересно.
— Я сам пришёл к Поттеру, когда не застал тебя в Мэноре. Ко мне дошли слухи, что ты потеряла сознание во время судебного заседания, а когда тебя не оказалась в поместье, то я и подумал, что он может знать, где ты.
— Он остался со мной, Блейз. Ты можешь себе это представить?
— Могу, потому что он — твой друг. Настоящий лучший друг.
— У меня даже дружба — это какая-то больная зависимость. Похоже, что вся моя чёртова жизнь — это что-то не от нормального мира.
— Не бывает здоровых людей, Гермиона. Бывают лишь те, кто пытается казаться нормальным и здоровым, а бывают такие, как мы, которые не стесняются своего безумия.
— Не нужно говорить со мной так, словно я просто разбила набор дорогой посуды, — девушка сверкнула карими глазами в сторону мулата. — Вы носитесь со мной, как с писанной торбой в то время, когда я жестоко расправилась с невиновными людьми. С беременной женщиной и ребёнком! И ещё с некоторыми людьми.
Ей не хватало сил на то, чтобы самостоятельно встать, но что-то внутри уже успело несколько раз перевернуться и больно разбиться. Она нуждалась не в жалости, а в наказании, чтобы достичь той точки, которая так напрашивалась под конец всей истории. Тут не должно было быть каких-то оправданий и размышлений, потому что Гермиона продумывала этот план, пусть и не совсем хорошо это помнила, она вынашивала в себе эту месть. Попадись ей такой подзащитный, и она бы его отмазала, но для себя адвокатом Грейнджер становиться не собиралась.
Ей не нужен был адвокат. Только судья, обвинение и приговор. Без какого-то следствия.
Может быть, когда-то она и пыталась ухватиться за жизнь, желая себе лучшего будущего, но те времена давно остались позади. Гермиона жила намного дольше, отведенного ей срока. Теперь ей было плевать на то, перекрывали ли её боль и страдания её поступок — ей больше не хотелось жить.
— И что ты предлагаешь? Расскажешь всему миру об этом?
— А есть смысл скрывать это? Зачем, Блейз? Зачем ты сидишь тут со мной и пытаешься говорить?
— Нам помогали эти разговоры.
— Да, когда я была жертвой, тогда они нам и помогали. Я не понимаю, разве вас не смущает всё это? Ты знал Асторию, а я убила её! Я будто бы говорю со стенкой.
— Да, Гермиона, ты — убийца. Ты — сволочь и последняя мразь, ничем не отличающаяся от Малфоя, а что дальше? У самых известных серийных маньяков есть родные, которые несмотря ни на что, не отворачиваются от них. Таких мало, но они есть. Почему ты заставляешь меня возненавидеть тебя, когда я на самом деле ненавидел Малфоя?
— Потому что так правильно, Блейз. Мы должны сделать что-то правильное в конце.
Месть — мощный эмоциональный механизм, зовущий человека к действию, и Гермиона попалась на эту удочку. Жажда мести дала лишь временное облегчение, но со временем превратилась в замкнутый круг, в котором Грейнджер чувствовала себя всё хуже. Она достигла той точки этого круга, на котором пришлось разворачиваться и снова проходить путь с самого начала — с того самого начала. Гермиона вновь пережила ненависть, но вернулась по итогу к любви. Или что это такое?
До поры, до времени месть не являлась для неё ошибкой эволюции, а служила очень полезной цели. Она выполняла функцию сдерживающего фактора, который помогал выжить, но это не могло длиться бесконечно. Со сломанными костями и открытыми ранами Гермиона ползла по осколкам своей нормальной жизнь, чтобы расквитаться с убийцей своей человечности. Она переложила на Малфоя самую большую ответственность, но и на себя взяла непосильную роль палача.
— Это дело не закроют без меня, — выдавила из себя Гермиона. — Предлагаешь Малфою до конца жизни сидеть под арестом?
— Это не худший исход для него.
— Я там была под оборотным зельем, а Малфой видел меня, но я подправила все его воспоминания. Когда-то мистер Саламандер подарил мне книгу о чарах разума, и как оказалось, они мне неплохо даются.