- Если есть ещё что-то, рассказывай, мне нужно знать сейчас. Так будет проще все предотвратить, - не то, чтобы Дан ей не верил, но в том, что Золотце хранит немало секретов, был убежден.
- В прошлую пятницу неправильно припарковалась возле торгового центра, мне выписали штраф. Это считается?
- Не паясничай, - подняться он ей все-таки позволил, но встать с дивана - нет. - Ладно, давай примем, как данность, что это именно он. Если не знал твоего настоящего имени, как смог выйти сейчас? И почему через столько лет до сих пор хочет встретиться?
- Я же у него не просто деньги увела - получается, что девушка-школьница кинула всесильного мужика. Вот скажи, если бы аферу, из-за которой мы познакомились, спланировал не ты, что бы со мной сделал, когда нашел?
Дан вздохнул и с досадой кивнул, признавая ей правоту:
- Утопил бы в море.
- "И каждый сам себе Герасим, и топит сам свою Муму"... - чтобы скрыть холодок, змейкой скользнувший вдоль позвоночника, Соня попыталась отвлечься, но не особо получилось. - В Тюмени залива нет, но труп тоже есть, где припрятать.
- Ладно, с этим разобрались, почему сейчас? - а ведь испугалась, когда он признал, что может идти на крайние меры. Надо было промолчать... Или соврать.
- У Марата были очень тесные связи с милицией. Сомневаюсь, что за это время они сильно ухудшились...
- Мельников.
Вот теперь картинка начала складываться - и тишина со стороны этого козла, и резкая активность давних врагов Золотца выглядели естественно.
- У меня другого предположения нет, - Соня прислушалась к шуму за дверью, но вставать не хотелось, хотя и понимала, что у Дана много дел.
- Точно?
- Дань, в остальном моя жизнь скучна и обыденна. Ну, кроме связи с тобой.
- Что-то похожее ты говорила, когда мы летели из Хабаровска. Почему ты морщишься?
- Да нормально все, просто живот болит, - ещё одна сторона совместного проживания, которая Соню вроде и не смущала, но заставляла чувствовать себя неуверенно - тут не скроешь, что к тебе пришла "красная армия", которая, как известно, всех сильней.
- Может, таблетку выпьешь? - в особенностях женского организма он был не силен, но бледноватое лицо Сони отчетливо намекало, что ей сейчас не очень хорошо. И как тут помочь, он не знал. Проще с этим Маратом разобраться...
- Не хочу, само пройдет. Что ещё ты нашел про меня? - следом за первой туфелькой на пол отправилась и вторая.
- Все, что можно было, не привлекая особого внимания, - раз уж зашел об этом разговор, то можно спросить кое-что, не совсем укладывающееся в его представление о Соне. - Если я правильно понимаю, приемные родители просто выкинули тебя из семьи, как ненужную вещь. Но ты уже несколько лет содержишь больную мать и сестру, которая за ней присматривает. Почему?
Не став обуваться, девушка сбросила его руку со своего плеча и прошла к столу, чтобы забрать мобильник.
- С чего тебя так заинтересовал этот вопрос? - её голос был глухим, словно и говорила через силу.
- Хочу понять, почему ты их простила, - хотя сейчас от Золотца почти ощутимо веяло холодом, да и по степени открытости она могла поспорить с захлопнувшейся ракушкой, ему хотелось услышать ответ. Понять, настолько ли она ему доверяет, чтобы рассказать что-то совсем личное. - Ты же из тех, кто очень редко дает второй шанс.
- Я его никогда не даю, - прозвучало это с некоторым предупреждением, но Даниила не остановило.
- Пусть для них ты была неродной дочерью, но вы же прожили вместе сколько? Почти пять лет? А потом они тебя отправляют в интернат, и после выпуска вообще не помогают. Я хочу понять, почему ты чувствуешь себя обязанной их содержать.
- Потому что они могли отдать меня в детский дом почти сразу, - Соня резко повернулась, глядя с горечью и отчуждением. Или он это видел из-за того, что хорошо успел её изучить? - Приемные родители оказались намного умнее меня, они уже через пару месяцев поняли, что за мной никто не придет. И пытались объяснить это, а я их за такие слова ненавидела. Всей душой. Как думаешь, легко полюбить ребенка, который терпеть тебя не может и всячески подчеркивает, что это не его семья? Вот и они не смогли... Я не виню их в этом, просто так карта легла.
- Бред! - Дан так быстро подошел к Соне, что она, не особо задумываясь, села на стол, пытаясь отодвинуться. - Тебя было пять лет. Пять! Ребенка передали совершенно незнакомым людям, естественно, что сначала было тяжело, но у них есть свои дети, должны были понимать, что с тобой происходит. Значит, так хотели, чтобы стала их дочерью.
- Дань. Извини, но это не твое дело, - даже то, что он явно зол, не особо настораживало, хотя инстинкт самосохранения попытался что-то тихонько вякнуть, но остался не услышанным. Настолько явная попытка влезть ей в душу и переворошить там все, заставляя заново вспоминать и переживать, оказалась неожиданно болезненной.
- Даже так... - он наклонился, заставляя Золотце откинуться назад, почти ложась на бумаги. - Ну, давай, обрисуй, где эти границы, за которые мне - ни-ни.
- Ты прекрасно понял, о чем я говорю.
- Естественно. Моё дело - помочь разобраться с тем, кто, при возможности, такую жизнь устроит, что у тебя фантазии не хватит её представить.
- У меня все в порядке с фантазией. И что он делает с теми, кто не оправдал его доверие, я не просто знаю - видела. И сейчас ты меня пугаешь.
Ещё сантиметров пятнадцать, и она коснется лопатками поверхности стола. А ведь Дан и не заметил, что настолько навалился на неё.
- Может, тебя и надо пугать, чтобы окончательно дошло, что не всех нужно прощать? - он чуть отодвинулся, помогая Соне нормально сесть. Сброшенный со столешницы лист спланировал на пол, где уже белел слой из его собратьев.
- Например, тебя? Ведь именно из-за твоих интриг я во все это попала.
- Например, меня, - Даниил не только оттолкнулся от края стола, но и отошел обратно к дивану, устраиваясь на ещё теплом сиденье. - А теперь скажи другое - ты знала, что есть тот, кто будет искать. Но когда позвонила сестра, сразу решила, что виноват я. Ни сомнений, ни колебаний. Тебе со мной так плохо, что готова поверить во что угодно, только бы причиной всего дерьма оказался я?
Соня, немного подумав, спрыгнула и подошла к нему. Сесть рядом было намного проще, чем ответить. Да, она сразу подумала, что Даниил причастен. Ну, или Димка, в этом аспекте разница невелика. А почему...
Может, потому что думала о нем постоянно, вот сразу и выстроилась логическая цепочка, но только, когда он это сказал, поняла, что он тоже прав. Из-за Дана у неё в жизни поменялось очень многое, но ведь далеко не все перемены со знаком "минус". Никто не говорит, что его нужно теперь воспринимать только с положительной стороны. Более того, Соня прекрасно понимала, что в глазах многих Астахов - страшный человек. И не так они и ошибаются. Но её он всегда защищал, пусть и не говорил правды, так тоже грешна в том же самом... Даже странно - приехала на разборки, а сейчас сидит и думает, настолько ли права сама.
- Если бы мне было плохо, я не жила бы с тобой, - она наклонилась, подбирая туфли, и темные волосы отгородили её, не давая ему увидеть выражение лица.
На столе коротко звякнул интерком, напоминая, что у нормальных людей вообще-то рабочий день в самом разгаре. Но Даниил не шевельнулся, продолжая расслабленно сидеть на диване. Тепло его бедра, почти касающегося её ноги, почему-то только усиливало Сонину растерянность. Наверное, прав был психолог, к которому она как-то пришла на прием. Он сказал, что одна из защитных реакций сознания при формировании привязанности, которая кажется неправильной - убеждение себя в наличии отрицательных качеств у объекта. Ведь намного труднее полюбить того, кто в чем-то серьезно провинился. После первого ознакомительного сеанса Маркевич к нему больше не ходила, но эту фразу запомнила. Может, не так он был и не прав...
Но говорить об этом сейчас она не стала, предпочитая взять паузу и все ещё раз обдумать. Пусть отход будет выглядеть, как бегство, но и продолжать разговор нельзя - они обижены друг на друга, есть вероятность, что только ещё сильнее разругаются.