Анненков был очень удивлён, ему ничего не было известно о надписи, и он дополнил роман, сочинённый его дочерью, следующими данными: его собственный отец был женат на молодой девушке, удочерённой семейством Прозоровских (это именно была принцесса Матильда Датская), он имел от нее сына, теперешнего господина Анненкова, и умер. Вдова поселилась за границей, от времени до времени она возвращалась в Россию, но всегда ненадолго, жизнь ее за границей была окутана таинственностью, так что ее сын не знал даже ни места, ни времени ее смерти.
Вероятно, за границей эта госпожа Анненкова – она же принцесса датская – вышла замуж за сына герцога Ангулемского, жившего в Австрии под именем графа Рейхенбаха, и от него имела эту дочь, Марию Анненкову, сомнамбулу.
Остаётся непонятным, каким образом эта девочка с рождения своего очутилась в доме своего брата, который считал ее своей дочерью и, как таковую, воспитывал до того момента, как откровения Марии-Антуанетты возвестили высокое происхождение этой молодой девушки.
У господина Анненкова была дочь, родившаяся такой хилой, что доктора тут же объявили, что она не может жить. На другой день после этого в колыбели нашли толстенького и здорового ребёнка, которого накануне оставили тщедушным и умирающим. Няня ребёнка была в услужении у госпожи Анненковой-матери, и перед смертью она покаялась господину Анненкову, что совершила по отношению к нему великий грех, который, однако, она отказалась точнее объяснить. Таким образом, настоящая дочь господина Анненкова была подменена сестрой его, дочерью его матери от второго брака с сыном герцога Ангулемского…
В эту нелепую сказку, которую маленькая негодница упорно повторяла с неимоверной наглостью, сочинив ее совместно с отцом, человеком совершенно разорённым, с целью вытянуть деньги и другие выгоды от императорской семьи, – в эту сказку благоговейно уверовала великая княгиня Александра Иосифовна, которая так много и так часто повторяла свои магнетические опыты, что кончила тем, что с ней сделался выкидыш, и она чуть не сошла с ума.
Императрица в то время была здесь одна, так как государь и великие князья находились в Николаеве; она разобрала дело со свойственным ей спокойствием и хладнокровием; присутствуя на магнетическом сеансе, она, однако, не была введена в заблуждение комедией, великолепно разыгранной молодою девушкою; она решила отправить ее за границу для поправления здоровья, и, невзирая на слезы и отчаяние великой княгини, страстно любившей эту девушку, та должна была уехать в сопровождении госпожи Берг, первой камер-фрау великой княгини, которая казалась уравновешенной и рассудительной женщиной и до тех пор не давала себя обмануть ясновиденьем Анненковой.
С тех пор императрица получала от Анненковой письмо за письмом; эти письма были написаны ею в состоянии сомнамбулизма от имени Марии-Антуанетты, которая требовала, чтобы Анненкова была признана принцессой Бурбонской и ей были обеспечены почести и положение, присущие ее званию. Она писала и государю, обещая ему, что она, Мария-Антуанетта, откроется ему, если он согласится иметь свидание с Марией Анненковой. Государь, возвращаясь из Николаева, заехал к ней в Курск, где она находилась в то время перед отъездом за границу. Он напомнил ей ее обещание показать Марию-Антуанетту. Она закрыла глаза, вздрогнула и спустя несколько минут сказала: «Это я», – и начала говорить с ним, как будто через нее говорила Мария-Антуанетта, и рассказала свою историю. Однако это государя не убедило. Маленькая негодница в состоянии бодрствования притворялась ничего не ведающей обо всех тех историях, которые она рассказывала во время сна, до тех пор, пока в Дрездене ей во сне не явился император Николай, который открыл ей тайну ее рождения.
В последний раз, когда она написала государю и государыне, она грозила им, всё в качестве Марии-Антуанетты, что явится им в дворцовой церкви, что она будет видима только им и их духовнику, что она будет в белом платье с зелёным шарфом, признаком вдов. Но когда государь и государыня ответили ей, что они будут очень рады получить такое убедительное доказательство, она ответила им, что предоставляет их неверию, и перестала им писать.
С тех пор она скитается по Германии с места на место вместе с г-жой Берг, которая, сама ли была обманута или же вошла в обман ясновидящей и находит удобным и приятным путешествовать на казённый счёт по красивым местам, – так или иначе сделалась горячим приверженцем Анненковой. Они ускользнули от надзора, чтобы съездить в Париж, рассказали свою сказку Людовику-Наполеону, который был очень ею удивлен. Он сказал, что более всего его удивляет то, что это несомненно не сумасшествие, хотя очень похоже на сумасшествие. Эта ложь так часто повторялась той, которая ее сочинила, что она стала для нее реальностью[80].
80
Дальнейшая судьба М. С. Анненковой следующая. Оставшись жить за границей, она вышла замуж за герцога де Феррари. В 1884 году на нее пало подозрение в попытке шантажировать герцога Николая Максимилиановича Лейхтенбергского, князя Романовского, женатого на ее сестре Надежде Сергеевне Акинфиевой, письмом, подписанным «Chevaliers de Lys». В целях себя реабилитировать она в 1885 году, впервые после высылки в 1858 году, поехала в Россию и через благоволившего к ней Победоносцева пыталась добиться от Александра III признания ее невиновной в этом деле ценою отказа от составленного ею завещания, содержание которого было неугодно русскому двору. Несмотря на то, что император признал себя удовлетворённым ее объяснениями, он отказался ее принять, и она уехала обратно за границу, не получив аудиенции. В 1886 году она обращалась к Победоносцеву с новой просьбой о поручительстве для получения взаймы 180 000 рублей.