Следующим персонажем видения, представленным герцогу, является Ревностное Желание (Aigre Desir), которое должно компенсировать страх, ибо если государь чрезмерно ему предается, то рискует впасть в порок – стать трусливым[92]. Поэтому приличествует герцогу иметь Стремление к чести (Convoitise d’honneur), Благородство устремлений (Noblesse de courage), Высокое намерение (Hautain Propos), Жажду совершать благодеяния и жить славно (Ardeur de bien faire et de glorieusement vivre)[93]. Всё это, несомненно, поможет ему совершать славные и полезные деяния: славные для государя и полезные для подданных. Для чего ему просто необходимы Разнообразные Размышления (Diverses Cogitations) и Глубокие Раздумья (Parfonde Pensee)[94]. Уберечь государя от совершения дурных поступков, наряду со Страхом, призван Стыд (Vergongne). Но не тот стыд, поясняет Шатлен, который испытывает человек уже после проступка, а «поучительный» (instructive) стыд, предупреждающий его от этого, указывающий на пороки других[95].
Деяния государя должны быть полезны для подданных. Значит, ему следует соблюдать Общественную необходимость (Publique Necessite), противопоставляемую собственной необходимости, которая касается только его самого. Ведь нет большего счастья для него, чем благополучие народа[96]. С помощью этой добродетели герцог сможет завоевать сердца людей, поддерживая мир и порядок в своих владениях, оберегая их от опасностей, заботясь о спасении и о выгоде[97]. Государю, заслужившему любовь и уважение народа и знати, Бог поможет совершить многочисленные подвиги и отбить напор врага. Необходимо отметить, что подобные рассуждения Шатлена об общественной необходимости сходятся с воззрениями самого герцога и его ближайшего окружения. Автор, по сути, повторяет идею о служении государя обществу, утверждает его ответственность перед ним. Развивая мысль, он пишет, что государь, любимый знатью, никогда не потерпит поражения[98]. Означает ли это, что, говоря о «служении» обществу, под последним он понимает только дворянское сословие? Вполне возможно, что здесь также проявилось уже отмеченное противоречие между двумя политическими группировками бургундской элиты, ставшее очевидным в правление Карла Смелого. Шатлен принадлежал к той из них, которая большей частью утратила влияние на нового герцога и была не согласна с его политикой. Любопытно, что основой идеологии и той и другой были одни и те же идеи, почерпнутые из трудов античных авторов, частично переведенных на французский язык еще при Карле V или Филиппе Добром. И если окружение Карла Смелого использовало их в целях укрепления личной власти герцога, то его политические противники видели в них способ ее ограничения в пользу «общества» (речь Филиппа По показательна в этом смысле).
Шатлен именно в знати видит основную опору власти государя. Для него вообще характерно пренебрежение к людям недворянского происхождения, несмотря на то что его отец отнюдь не был представителем привилегированного сословия. «Что касается третьего сословия… то это сословие добрых городов, купцов, ремесленников, о которых не следует так долго говорить, как о других, по той причине, что это сословие… не способно к высоким свершениям, потому что находится в рабском состоянии…»[99]. По мнению Шатлена, только представители дворянского сословия, причем независимо от занимаемого в его внутренней иерархии места, т. е. и простые рыцари, и бароны, короли и герцоги, отвечают главной цели – защите церкви и христианской веры, укреплению порядка и мира, поддержанию добродетели[100]. Хотя подобная позиция вступает в противоречие с идеей, высказываемой в том числе и самим Шатленом, о том, что высокое происхождение не имеет ничего общего с благородной жизнью, только благородное сердце, независимо от социальной принадлежности, наделено добродетелью. Даже выходцы из королевских семей, подобно плохим плодовым деревьям, производят безобразные плоды (portent vilain fruit)[101]. Но дворянская ангажированность всё-таки берет верх в сознании автора во многом благодаря тому, что автор пытался сам как можно больше дистанцироваться от третьего сословия, из которого происходил по отцовской линии.
92
La fin du Temeraire… ou la memoire d'un prince ternie par Lun des siens // Le Moyen Age.