— Значит, вы сами не видели, как Качалина упала? — Лева привычным жестом достал блокнот, начал делать короткие записи.
— Я лично не видел, но это ясно. — Сергачев взглянул на стену, за которой произошла трагедия и где сейчас трудились врачи и эксперт.
— Вера — дочь, член семьи?
— Она одна из наших дежурных. Сутки работает, трое отдыхает.
— Вы, Денис Иванович, и Вера будете понятыми. — Лева взял девушку за руку: — Как вы себя чувствуете, Вера?
Неожиданно девушка резко оттолкнула Леву, встала и вышла из кухни. Гуров ощутил острый, неприятный запах алкоголя.
Мужчина впервые посмотрел на Гурова сочувственно и понимающе и, явно принуждая себя, сказал:
— Хорошая девочка, но принимает, особенно в последнее время.
— Работает здесь давно?
— С прошлой осени. Тривиальная история: приехала поступать, провалилась… Сами знаете.
— ВГИК? ГИТИС? — спросил Лева.
— ВГИК. — Мужчина взглянул на Леву с интересом. — Успели разглядеть?
Лева кивнул и улыбнулся, призывая к установлению дружеских отношений. Сергачев приглашение принял, тоже кивнул и сказал:
— Есть ситуации, встречающиеся так часто, словно жизнь их штампует. Провинциальная красотка приезжает покорять столицу. Сентиментальная история, повторяющаяся бесконечно, словно одна и та же операция на конвейере…
«Старше меня немного, — прикинул Лева. — В прошлом отличный спортсмен, но и сейчас следит за собой. — Гуров непроизвольно начал составлять словесный портрет Сергачева: — Лет примерно… тридцать шесть. Рост — сто восемьдесят пять, вес — около девяноста, волосы русые, острижены коротко, глаза карие, нос прямой… Особые приметы: перед тем как улыбнуться — морщится. Безусловно, контактен, с людьми ладит, пользуется успехом у женщин…»
Гуров слушал вполуха, разглядывал Дениса Сергачева, не понимая, что его настораживает в этом открытом и обаятельном человеке.
— Вы меня не слушаете? — Сергачев вынул из кармана сигареты, взглянул вопросительно.
— Курите, курите, — Лева, словно хозяин, подвинул Сергачеву пепельницу. — Но прежде посмотрите, как себя чувствует девушка. К сожалению, мне необходимо…
— Девушка себя чувствует великолепно!
Вера вошла в кухню, быстро села за стол, облокотилась, положила круглый, с чуть заметной ямочкой, подбородок на ладони и посмотрела на Гурова широко открытыми, лихорадочно блестевшими глазами.
— Елена умерла. — Вера некрасиво скривилась, тяжело вздохнула.
«А она сейчас хлебнула, — непроизвольно отметил про себя Гуров. — Вчера пила, сейчас добавила, ее может развезти…»
— Меня зовут Лев Иванович, Вера. Извините за казенные слова — расскажите, как произошло несчастье.
— Я знаю? Поскользнулась, упала.
— Вас в комнате не было? Вы что, были здесь, в кухне?
— Вот еще! — Вера почему-то возмутилась. — Я внизу сижу, в стекляшке.
— Подождите, подождите. Так вас не было в квартире, когда Качалина упала?
— Скажете! Я же вам говорю: мое место внизу, в аквариуме. — Вера взяла у Сергачева сигарету, закурила.
Лева попытался быстро перестроиться. Значит, свидетелей несчастного случая нет, есть только труп. Лева встал, направился было в комнату, обернулся и недоуменно спросил:
— Как же вы попали в квартиру?
— У меня ключ. — Вера дернула плечиком. — Я здесь прибираю.
— Вы пришли и увидели…
Вера возмущенно фыркнула, повернулась к Сергачеву:
— Дурак какой-то! А еще москвич, и, наверное, с высшим! — Она удостоила Гурова взглядом, которому безуспешно пыталась придать высокомерие: — Нет! Я не пришла и не увидела! Я влетела в окно на метелке… — Вера выскочила из кухни, чуть не налетев на Леву, и он услышал, как в ванной что-то упало и полилась вода.
Гуров взглянул на сидевшего неподвижно Сергачева, который курил, глядя в окно. В неподвижности его было что-то неестественное и тревожное.
«Мне сообщили, что с соседкой случилось несчастье, — рассуждал Лева. — Человек умер нелепо, не совсем чужой, все понятно. Но этот парень держится из последнего. Почему?» Лева подвесил вопрос и перешел в комнату, где работали эксперт и врач.