Слишком яркая. Неприлично яркая. Вся она, Лика.
– Я специально приехала, понимаете?
Молодая женщина выглядела расстроенной, но… Странное дело!
Лика чувствовала себя предательницей и негодяйкой и проникалась уважением к незнакомке. И сочувствием. А та, несмотря на свой печальный облик и полуопущенный взгляд, вдруг позвала официантку вполне уверенным и звонким щелчком пальцев. Лика вздрогнула.
– Как вы нашли меня?
– О, это было просто. Я сразу поняла, что-то не ладится. А потом…
Девушка замолчала, увидев направляющуюся к столику фигурку в форменной одежде. Молча и уверенно указала на пустую чашку на столе и заказала два кофе. Себе и Лике. Лика проводила взглядом удаляющуюся официантку. Что-то не складывалось, но вот что? Соображалось с трудом.
– Понимаете… – убитым голосом продолжала незнакомка, – я ничего не могу сейчас дать Максу. Как женщина. Но это временно. Потом, чуть позже, я подарю ему сына. Это же больше, чем просто подарить ему себя? А вы, что дадите ему вы?
Слова падали тяжело. Так камни катятся по пологому склону, а потом в море, с обрыва… Медленно, но неотвратимо. И только круги на воде.
Незнакомка смотрела с отчаянием, граничащим с вызовом, и Лика понимала, что та абсолютно права. Эта молодая, любящая Макса женщина даст ему все – она же, Лика, ничего – и уничтожить эту хрупкую, но такую сильную женщину не может. Разрушить их семью не может. Никогда себе не простит.
– Я многое узнала про вас. У вас тоже есть семья. А мы ждем второго.
Второго… Второго?! Святый боже, он говорил, что не женат!..
Стены кафе покачнулись, на мгновенье Лике показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Душно было неимоверно. Хотелось выбежать на улицу – позорно сбежать, потому что дышать нечем совершенно. А еще у незнакомки были отвратительные, не по возрасту тяжелые женские духи. Как же она переносит такой запах – беременная?
– Оставьте нас, пожалуйста. – Молодая женщина добивала Лику с упорством маньяка. – Вы красивы, у вас есть работа, муж, взрослый сын, что же вам еще надо? Не много ли для одной женщины – еще и моего Макса?
«Много», – подумала Лика. Много. Она не имеет права его любить, не имеет права его хотеть, и не имеет права рушить его жизнь. Она же ему жизнь сломает. Что сможет дать? Ничего!
Никогда себе не простит.
Лика и не заметила, что все время молчит. Ей казалось, что она отвечает сидящей перед ней девушке. А той словно это было и не нужно – она говорила и говорила, убеждала и увещевала.
– Оставьте, пожалуйста. Он очень хороший человек. Не сможет причинить никому боль – и вам тоже. Но ему плохо, очень плохо, поверьте! Это было всего лишь интрижкой, увлечением, мимолетным романом – о, сколько уже было, таких как вы… простите. И все равно он возвращался ко мне. Но сейчас – сейчас, я прошу вас – оставьте нас! Не мучайте ни себя, ни меня, ни его. Макса не мучайте! Ему непросто, поверьте. Ради будущего ребенка – моего и Макса… вы же мать. Вы должны понять… и, если вы хоть каплю любите его – оставьте… отпустите!
– Откуда вы узнали? – кажется, это было единственное, что интересовало Лику на данный момент.
– Он сам мне рассказал про вас.
– Сам… рассказал?
– Ну да. Я же говорю – интрижка. Маленький романчик на стороне, вы же с мужем наверняка это проходили? Что это значит? Почти ничего…
«Сам… рассказал… он ее любит, – мысли скакали, шумели, галдели и никак не хотели складываться во что-нибудь путное. Все более-менее разумное в голове было таким: – И она любит его. Любит и сможет сделать счастливым. Я не смогу…»
– Не волнуйтесь. Между нами все кончено, – произнесла Лика со всей твердостью в голосе, на которую была способна. Это не было правдой… нет, уже было.
Она медленно поднялась, открыла сумочку, не глядя, достала кошелек, оставила на столе какую-то сумму денег, и, стараясь держать спину прямо, вышла из кафе.
Все кончено. Один из них должен разорвать этот круг. Если не он, это сделает она.
Уже сделала.
Лика шла и чувствовала, что ее знобит. Все кругом болеют, кроме нее. Даже странно. Правда, странно – гадкий вирус захватил город, все с температурой и сопливые не по сезону, а она, Лика, нет. Но сейчас ее колотила крупная дрожь, и Лика ничего не могла с этим поделать. На улице сентябрило вовсю. Тепло, ласково, только желтые листья шуршат по асфальту. Чувство, что лето вернулось. А Лике было холодно, ужасно холодно. Зубы выстукивали дробь, надо же, так и правда, оказывается, бывает. Вот прямо дробь барабанная – не унять!
В сумочке мелодично проснулся телефон.
Макс.
Лика посмотрела на входящий звонок и нажала на отбой.