У Кейт закружилась голова, когда она увидела, как отец пожимает руку своей дочери.
— Ты… хотел увидеть нас? — Кейт с трудом заставила себя разжать онемевшие губы.
Джейк, тоже был весьма скован и чувствовал себя явно не в своей тарелке. Со стороны они, вероятно, напоминали двух манекенов.
— Я… хм… — Переминаясь с ноги на ногу, Джейк сделал глубокий вдох.
Кейт наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц.
Время было милостиво к нему. Волосы остались такими же темными и густыми, как и прежде. Кроме, пожалуй, слегка посеребренных висков. Рот был такой же чувственный и манящий. Именно эти губы она жадно искала в темноте семнадцать лет назад. Именно они, эти губы, с такой страстной горячностью прокладывали влажные дорожки по всему ее телу.
«Господи, сколько можно это помнить!»
— Мой брат с таким восторгом вас расписывал, — проговорил Джейк все еще немного скованно, — что я решил посмотреть собственными глазами.
— Но ведь все равно будет проба, и только тогда вы примете окончательное решение. Так сказал ваш брат. — Эйприл повернулась к матери, ища поддержки.
— Мистер Тэлбот просто пришел взглянуть на тебя. Это еще ничего не значит, — подала голос Кейт.
— Не правда ли, это забавное совпадение, что вы знакомы? — загорелась Эйприл, как будто только сейчас об этом вспомнив.
«Не надо было ему называть меня Кейти. Здесь он допустил оплошность. Разумеется, такой нюанс от внимания Эйприл не ускользнул».
— Да, мы знакомы. — Кейт попыталась улыбнуться.
— Мы учились в одном классе, — угрюмо уточнил Джейк.
Ее сердце сжалось. «Неужели, глядя на Эйприл, он о чем-то догадывается? Нет, это исключено!» Кейт чувствовала, как по ее спине струится пот. «Надо срочно взять себя в руки, иначе я прямо здесь брякнусь в обморок».
— Учились в одном классе, подумать только! — восхитилась Эйприл, переводя взгляд с Джейка на мать и обратно. — Но почему же ты не сказала мне, что знакома с мистером Тэлботом? — упрекнула она Кейт. — И вела себя сегодня в офисе так, как будто никогда его прежде не видела.
— Ты имеешь в виду… Филиппа? Так я действительно впервые увидела его только сегодня.
Джейк быстро посмотрел на нее и опустил глаза. Она успела прочитать в его взгляде недоумение. «Неужели он подумал, что мы это все каким-то образом подстроили?»
— Может быть, присядешь? — опомнившись, наконец спросила Кейт.
— Я не думаю, что…
— О, садитесь, пожалуйста! — засуетилась Эйприл. — Пожалуйста. И не думайте о возможной моей работе в рекламе вашей фирмы. Только намекните, что я вам не подхожу, и я не буду даже участвовать в пробах. — Она улыбнулась и пожала плечами, давая понять, что это для нее ничего не значит. — Но в нашем агентстве действительно есть настоящие профессиональные модели. Не сомневаюсь, найдутся и такие, которые вас устроят.
— Да нет же, вы меня неправильно поняли, — возразил Джейк. — Дело совсем не в этом.
Сейчас он показался Кейт каким-то жалким, каким-то растерявшимся.
«Нет, дружок, никогда дочка Кейти Тиндел не будет работать для Тэлботов. Нет, нет и нет».
Эйприл даже выдвинула для него стул, и, чтобы не показаться невежливым, — а вежливость была врожденным качеством всей семьи Тэлбот, — Джейк неохотно на него опустился.
Смотрели они оба на Эйприл. С такого близкого расстояния Кейт боялась даже взглянуть на него. По-видимому, он чувствовал то же самое. А Эйприл сияла.
Мигом подскочил официант.
— Желаете что-нибудь выпить?
— Скотч с содовой.
— Кьянти, — проговорила Кейт сразу же следом за Джейком. И чтобы у официанта на этот счет не было никаких сомнений, поспешно добавила: — Я хочу сказать, принесите мне то же самое.
— А мне итальянскую содовую, — внесла свою лепту Эйприл. — С малиновым сиропом.
Официант удалился, и над их столиком повисла гнетущая тишина.
— Я пришел вовсе не потому, что не хочу, чтобы вы участвовали в пробах, — произнес наконец Джейк, обращаясь к Эйприл. — Просто… время от времени я вынужден проверять действия Филиппа.
— Понятно. Вы ему не доверяете, — рассудительно произнесла Эйприл.
Джейк улыбнулся и провел рукой по своим волосам.
— Вы правы. В некоторых случаях я ему не доверяю.
Кейт пристально рассматривала узор из плиток на полу дворика. Где-то недалеко звякнули бокалы, из ресторана доносилось неясное пение скрипок. Внутри у нее все было как будто расплавлено. Ей казалось, что там сейчас открылась ужасная, страшная рана, которая с таким трудом зарубцевалась после тяжелого, можно считать, смертельного ранения. И болела она нестерпимо.