Дивизия двинулась в наступление 28 ноября 1942 года. На этот раз она имела значительную артиллерийскую поддержку (потенциальной мощностью в 7 артиллерийских полков). Общая ширина фронта прорыва составила 4 километра. Наступая при 25-градусном морозе и непрерывном ослепляющем снегопаде, воины дивизии прорвали создававшуюся в течение длительного времени оборону противника.
Бои носили затяжной характер, не приносили существенных результатов, уровень потерь был по-прежнему очень высоким. Окружавшие позиции дивизии болота к моменту начала наступления еще не успели замерзнуть, и покрывавший их лед ломался под тяжестью легких орудий. Бойцам зачастую приходилось идти в атаку в ледяной воде.
Передний край обороны, насыщенный дзотами и траншеями, дивизия под прикрытием мощного огневого вала прорвала в первый день на глубину 1,5 километра довольно легко. На действиях дивизии весьма отрицательно сказалось лишение ее со второго дня наступления артиллерии усиления. После этого у нее осталась только своя штатная артиллерия, которой было недостаточно для борьбы с сильно укрепленными в инженерном отношении позициями врага. Не слишком эффективно действовали приданные полкам танковые подразделения. Дивизия несла потери, хотя в ходе боев пополнение поступало.
Из-за значительных потерь уже с 4 декабря Латышская дивизия перешла на левом фланге к обороне, продолжая наступательные действия силами 125-го гв. полка на правом фланге. К середине декабря прорыв был расширен до 6 километров в глубину и 4 километра по фронту. Полки гвардейцев выбили противника из оврага юго-западнее Стрелицы, достигли Симанова, но затем вынуждены были его оставить. 123-й полк вел бои у Росино[102].
Действия дивизии были наиболее значительным успехом во всей полосе наступления 11-й армии. Только ценой огромных потерь (в частности, в 290-й пехотной дивизии) противнику удалось остановить дальнейшее продвижение соединений 11-й армии в полосе прорыва «Рамушевского коридора». В первые дни наступления противник оставил на участке дивизии много убитых, 19 орудий, 20 минометов, 47 пулеметов, другое вооружение и имущество[103].
14 декабря 1942 года, в разгар ожесточенных боев, части дивизии были на короткое время выведены в резерв армии, где приводили себя в порядок, пополняясь личным составом, боевой техникой, вооружением и боеприпасами. Когда в ночь на 22 декабря 1942 года дивизия с сильно ослабленными полками снова была введена в бой на участке Сорокино — Радово, ее боевая задача оставалась прежней — участвовать с другими соединениями в перехвате «Рамушевского коридора». Дивизия заняла другой боевой участок и перешла в наступление с задачей овладеть Сорокино — Радово и выйти в районе Колома к реке Пола.
До конца декабря дивизия вела ожесточенные и упорные наступательные бои.
Гвардейские полки при поддержке артиллерии прорвали первую линию обороны противника, подошли к деревне Радово, отбивая при этом контратаки гитлеровцев, овладели 28 декабря 1942 года сильно укрепленным районом с несколькими десятками дзотов на подступах к д. Сорокино. К вечеру 30 декабря подразделения в ходе ожесточенного боя захватили участок местности с отметкой 66.3. За ночь командование дивизии собрало здесь все основные силы, подтянуло артиллерию и танки и с утра 1 января 1943 года возобновило наступление. К вечеру один батальон 125-го полка под командованием гвардии капитана П. Ванзовича овладел сильно укрепленным пунктом противника — деревней Радово; был также занят участок с отметкой 62.9. П. Ванзовичу было досрочно присвоено звание майора, и он был награжден орденом Красного Знамени.
Руководство республики обращало значительное внимание на состояние дел в единственном на тот момент Латвийском воинском соединении. В этой связи с 12 по 27 декабря 1942 года в дивизии находились прибывшие специально работники ЦК КП (б) Латвии и СНК Латвийской ССР X. Миханько и Я. Ванагс. К ним по предложению Политуправления Северо-Западного фронта присоединился секретарь ЦК КП (б) Латвии Ж. Спуре. Эта комиссия подробно ознакомилась с состоянием дивизии, установила контакт с командованием 11-й армии, вскрыла недостатки в работе и командира дивизии, и ее штаба[104].
По согласованию с военным советом Северо-Западного фронта генерал-майор Я. Вейкин был 31 декабря 1942 года сменен на посту командира дивизии полковником Д. Бранткалном. «Старый испытанный боец», как писал о нем бывший командующий 1-м Прибалтийским фронтом И.Х. Баграмян[105], Детлав Карлович Бранткалн (1898–1979) к моменту назначения в декабре 1942 года командиром 43-й гв. Латышской стрелковой дивизии был с марта 1940 года преподавателем на курсах «Выстрел» им. Б.М. Шапошникова. Бранткалн был участником Гражданской войны. Войну он закончит генерал-лейтенантом, командиром Латышского корпуса.