Кроме того, выражалось недовольство по поводу ценовой политики Рейха в отношении литовских товаров, развала литовской промышленности, затруднений при возвращении на родину многих литовских собственников и специалистов, бежавших в Германию в 1940 году[194], а также по поводу распоряжения рейхскомиссара «Остланда» Х. Лозе от 15 августа 1941 года об использовании рабочей силы, в котором говорилось: «Для важных и поспешных работ органы наемного труда могут использовать подходящие этим работам силы за соответственную доплату и в другом месте, не на месте их постоянного жительства». И, наконец, еще одной причиной для недовольства была германская политика в области культуры и образования — введение немецкого языка, прекращение выпуска книг и газет на литовском языке, ограничение деятельности учебных заведений, запрет на большинство национальных и государственных праздников и символов и т. п.[195]
Меморандум попал в руки одного из высокопоставленных чиновников германского МИДа, Вернера Хассельблатта (того самого, который в июле 1941 года разрабатывал планы раздела и аннексии территорий Советского Союза). Этот известный «правозащитник немецких меньшинств» ознакомился с документом, но до ответа так и не снизошел. Судя по заметкам, сделанным Хассельблаттом к этому меморандуму, Литва по-прежнему рассматривалась как захваченная территория СССР, а восстановление суверенитета Литвы не относилось к области «жизненных интересов населения».
Единственным ответом стал роспуск 26 сентября 1941 г. «Фронта литовских активистов» и других националистических партий, а некоторые руководители ФЛА и составители меморандума (в том числе Леонас Прапуолянис) были арестованы в декабре 1941 года[196].
Литовское самоуправление и германская оккупационная администрация
Тем временем 8 августа 1941 года рейхскомиссар оккупированной Прибалтики Хинрих Лозе издал воззвание к литовцам[197], в котором оккупация Литвы германским вермахтом была представлена как освобождение Литвы от «мирового врага». О суверенитете или автономии Литвы речи не было вовсе, для представления интересов литовского народа при немецкой администрации могли быть созданы лишь совещательные органы из «доверенных людей», да и то «при необходимости»[198].
В этом же воззвании было объявлено о назначении генеральным комиссаром Литвы Адриана Теодора фон Рентельна. Едва вступив в должность, фон Рентельн 18 августа 1941 года издал указ, согласно которому вся промышленность и сельское хозяйство Литвы переходили в собственность Рейха и германских промышленных концернов[199]. Впрочем, немецкие власти поступали так везде на оккупированных территориях.
194
Немцы вообще не стремились к возвращению в Литву бывших крупных собственников, большинство из которых бежало в 1940 году в Германию, оставив на родине недвижимость и земельные угодья. Возврат этой собственности не входил в планы немецких оккупантов, поэтому германское правительство насильственно удерживало таких лиц в Германии, чтобы те не создавали дополнительных проблем на захваченной литовской территории. См.:
195
Меморандум «Фронта литовских активистов» «Великому вождю Германского рейха Гитлеру и главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу» от 15 сентября 1941 года. ЦА ФСБ России. Цит. по:
197
Это воззвание было подписано в Каунасе еще 28 июля 1941 года, вместе с аналогичным воззванием к латышам.
199
Преступные цели — преступные средства. (Сборник документов). 2 изд. Москва, 1968. С. 228–229.