— Не говори так.
Я содрогнулась от мысли о его смерти, и холодное осознание поразило меня, что он добровольно пожертвует своей жизнью, лишь бы защитить меня. Я не позволю ему умереть из-за меня.
Чем больше проходило времени, тем более решительным становился Магистр. Он никогда не остановится, и, в конечном счёте, кто-то, кого я люблю, заплатит самую страшную цену. Я не могу остаться безучастной и позволить этому произойти. Пришло время принять порядком сложные решения и перестать прятаться, как напуганный кролик, в ожидании удара хищника.
Николас потёр мою спину поверх одеяла. Впервые с той самой минуты как я вошла в лес с Майклом, я почувствовала себя защищённой и согревшейся. Весторн должен был стать мои прибежищем, но сегодняшний вечер вдребезги разбил эту иллюзию и открыл мне глаза на правду. Единственное время, когда я поистине чувствовала себя в безопасности, только когда была с Николасом.
Он ни при каких обстоятельствах не дрогнул и ни разу за все месяцы, что я знала его, не дал слабину, неважно с какой опасностью он столкнулся или как сильно я пыталась оттолкнуть его. Когда мне нужен был инструктор и друг, он всегда был рядом. Когда я думала, что потеряла Нейта, он был моей опорой. Он послал за Роландом и Питером, потому что знал, как сильно я в них нуждалась. Он был терпелив и откинул в сторону свои чувства, когда я была в замешательстве и была напугана. Он был воином в лучшем смысле этого слова.
Его рука замерла.
— Тебе лучше?
Я кивнула, и он ослабил своё объятие.
— Ты… останешься ещё ненадолго? — спросила я, когда он начал отстраняться.
Завтра я буду сильной. Сегодня я лишь хотела чувствовать на себе его руки.
— Я пробуду столько, сколько тебе потребуется.
Он подтянул одеяло, которое соскользнуло с моих плеч, накрыв нас двоих. Затем он передвинул нас, так чтобы он смог прислониться к мягкому подлокотнику, устроив меня рядом с ним. В коконе его объятия, с его сердцем, бьющимся у меня под ладонью, я испытала чувство целостности и принадлежности, не похожее ни на что, что мне доводилось чувствовать. Было невероятно и удивительно и немного пугающе быть привязанной так сильно к другому человеку, особенно когда монстры были непреклонны в своём решении забрать у меня каждого, кого я любила.
«Я люблю тебя». Слова кружили на моих губах, но нечто удержало меня от возможности произнести их во всеуслышание. Я не знала было ли дело в страхе преподнести своё сердце или в необходимости вкусить эти новые чувства чуть дольше, прежде чем поделиться ими.
Он поднял руку и стал поглаживать мои волосы.
— Засыпай, moy malen’kiy voin. Ты это заслужила.
— Ты постоянно что-то говоришь на русском, — пробормотала я. — Что ты только что сказал?
Он усмехнулся.
— Это означает «мой маленький воин».
— Я не такая уж и маленькая, — возразила я, а затем зевнула, не в силах держать глаза открытыми. — Ты тоже мой воин.
Я почувствовала, как он плотнее стянул руки вокруг меня, когда, наконец, сон предъявил на меня права.
Глава 25
Я стояла на берегу реки и всматривалась в бурлившую воду, в действительности ничего не видя. Слабое декабрьское солнце лишь незначительно развеяло обжигавший мороз в воздухе, и я подняла воротник своего тёплого пальто, чтобы прикрыть уши. Было слишком холодно, чтобы стоять на улице подобным образом, но я больше ни минуты не могла находиться внутри, где все до одного обсуждали прошлую ночь. И не могла бродить по территории, не замечая кровавые пятна на снегу и другие свидетельства произошедшего здесь сражения.
Неужели прошло менее шестнадцати часов с момента как мы с Джордан в этом самом месте вытащили себя из реки? Я опустила взгляд на пологий берег и увидела пустоты в замёрзшей грязи и место где мы руками искали точки опоры, пока поднимали свои замёрзшие, мокрые тела на вершину отмели. Прямо подо мной, на скалистом берегу, Феорин и Фианнар выпрыгнули из реки и спасли нас от ужасной участи.
В свете дня было сложно представить, что страшные события произошли менее суток назад. Но я никогда их не забуду. Я никогда не забуду Оливию и Марка и трёх воинов, которые прошлым вечером лишились своих жизней. Никто не произносил этого, но все понимали, что атака была попыткой добраться до меня. Неважно, что сказал Николас прошлой ночью, моя совесть ощущала всю тяжесть этих пяти утраченных жизней.
Я пока ещё не виделась с Джордан сегодня, и она не ответила, когда я постучалась к ней. Я оставила её в одиночестве скорбеть о гибели Оливии и Марка, понимая, что никак не смогу облегчить её боль. Джордан всё время изображала из себя жесткую личность, но у неё было доброе сердце. Она не только потеряла двух друзей, она стала свидетелем смерти одного из них. Надо иметь каменное сердце, чтобы не быть затронутым этим.
Движение в воде привлекло моё внимание, и я увидела, что Феорин вынырнул на поверхность. Келпи выжидательно посмотрел на меня своими большими чёрными глазами, и я слабо улыбнулась ему.
— Спасибо, — выкрикнула я ему. И секунду спустя он исчез из виду.
— С кем ты разговариваешь, малышка?
Я развернулась и улыбнулась Десмунду, который широким шагом направлялся ко мне. Преображение воина было изумительным. Я, возможно, и помогла ему, но битва прошлым вечером пробудила в нём нечто: огонь, который был потушен много лет назад. Он шёл сильной, уверенной походкой, и его глаза, казалось, светились изнутри. Если бы от парня захватывало дух, то Десмунд был именно таким в эту минуту.
— Поверишь ли ты мне, если скажу, что разговаривала с келпи?
Десмунд подошёл ко мне и улыбнулся, опустив на меня взгляд. Забавно, но я никогда раньше не осознавала, насколько высоким он был. Или, может быть, просто теперь он держал себя величественно.
— Я поверю всему, что ты скажешь, — он взял мою руку и потер её своими тёплыми ладонями. — Почему ты здесь одна в такой холод?
Я пожала плечами.
— Мне просто надо было выйти на свежий воздух.
— И немного личного пространства, — добавил он понимающе, и я кивнула. — Ты многим небезразлична, Сара. Ты не можешь винить их за то, что они беспокоятся о тебе после прошлой ночи.
— Я не виню. Я просто не могу перестать думать о том, что все вы могли погибнуть.
Я плотно сжала губы, чтобы сдержать чувства, медленно закипавшие прямо под поверхностью сегодня.
— Я не допущу ничего подобного, — серьёзно заявил он. Приподняв мой подбородок, он вынудил меня посмотреть на него: — Не хорошо оглядываться назад и переживать о том, что случилось, а что нет. Воины погибают. Это часть жизни и ты не можешь спасти каждого.
Я отпрянула, бросив на него сердитый взгляд.
— Думаю, ты мне нравился больше, когда пытался вышвырнуть меня из библиотеки.
Две недели назад он бы оскорбился на такое замечание. Теперь же он всего-навсего усмехнулся.
— Ты должна была подумать об этом до того, как исправила меня.
— Как ты?..
— Я почувствовал улучшение после знакомства с тобой. Сначала я был слишком болен, чтобы проследить связь, но когда Тристан стал высказываться по поводу улучшения моего состояния здоровья, я понял, что причина таилась в тебе. Мы с ним поговорили, когда ты заболела, и он сказал, что ты исцелила меня, но он не знает как, — казалось, его взгляд на мгновение стал отрешённым, прежде чем он снова сосредоточился на мне. — Я видел тебя с тем колдуном прошлой ночью. Он боялся тебя. Я никогда не видел, чтобы Хель-колдун кого-нибудь боялся.
— Он просто ребёнок и его магия не очень сильна, в отличие от…
— От того, кто атаковал меня? — закончил он за меня.
— Я собиралась сказать «от того, кто атаковал меня», — поправила я его, и его глаза широко распахнулись. — Моя первая стычка с Хель-колдуном произошла несколько месяцев назад, и я вкусила их магию.
Я описала ему своё столкновение с колдуном, и увидела боль в его глазах. Никто, кто не переживал такое нападение, никогда не сможет понять каково это ощущается. Это было тем, что мы с Десмундом будем разделять на протяжении всей нашей жизни.