Меня удивило, когда он вновь появился рядом со своим креслом с другой книгой в руках. Его тело немного сотрясало, когда он сел, и я заметила блеск влаги на его лице.
— Ты болен?
Несомненно, было неимоверно неправильно об этом его спрашивать. Его ноздри расширились, а глаза потемнели ещё больше.
— Что вообще это должно означать? — сердито заворчал он, и я почувствовала, как волоски на моих руках приподнялись.
Ладно, может быть, он был немного более пугающим, чем Майкл.
— Это ничего не означает. Я просто подумала, что ты, возможно, нехорошо себя чувствуешь.
Что-то говорило мне, что он плохо отреагирует на сочувственный голос, поэтому я постаралась сохранить свой тон как можно более естественным.
— У меня всё совершенно в порядке.
— Хорошо.
— Какое тебе вообще есть дело до этого?
— Не знаю. Полагаю, это один из моих многих недостатков.
Он снова замолчал на несколько минут, прежде чем вновь начал досаждать.
— И часто ты это делаешь, вторгаешься в личную жизнь других и говоришь им, что они ужасно выглядят?
Мне опять пришлось оторвать взгляд от книги и встретиться с его каверзным взглядом.
— Насколько я знаю, эта библиотека открыта для каждого, и я извинилась за то, что побеспокоила тебя. Я не говорила, что ты выглядишь ужасно, так что, пожалуйста, перестань злобно на меня смотреть. В другой ситуации я бы сказала, что ты напрашиваешься на комплименты.
— Я не напрашиваюсь на комплименты, — он прищурил глаза, посмотрев на меня. — Ты надоедливый маленький имп. Не удивительно, что ты пришла сюда, вместо того, чтобы быть с другими детишками. Они, вероятно, терпеть не могут твоего общества.
Я встала, по горло насытившись его грубостью и оскорблениями.
— Послушай меня, Лестат, ты тоже не само очарование.
— Лестат? — его глаза широко распахнулись, и он подскочил в кресле, с жаром заговорив: — Ты только что сравнила меня с вампиром — выдуманным вампиром?
Не знаю, что заставило меня назвать его так, но забрать слова обратно уже было невозможно.
— Ты назвал меня надоедливым импом.
— Потому что ты надоедлива.
— Да и с тобой рядом находиться не так уж и весело.
Он то открывал, то закрывал рот, как рыба на суше.
— Ты вызывающая раздражение личность, и я не привык, когда люди разговаривают со мной подобным образом.
Он встал и выпрямился в полный рост, прозвучав как во всех отношениях высокомерный лорд. Насколько мне было понятно, он таковым и был, но это не давало ему права относиться к людям как к дерьму.
— Если тебе не нравится, как я разговариваю, тогда не говори со мной. Ты читаешь свою книгу, я читаю свою.
— Теперь я не могу читать. Ты всё испортила.
Боже правый, этот парень и святого достанет.
— Тогда уходи, если не хочешь читать.
Он выглядел так, словно собирался топнуть ботинком как маленький мальчишка.
— Я пришёл сюда первым.
Я испустила тягостный вздох. Мужчина был грубым и выводил меня из себя, а мне вовсе не хотелось обострять ситуацию.
— Ладно. Я уйду. Доброй ночи.
— Ты появилась здесь и разрушила мой вечер, а теперь уходишь?
Это что, разочарование в его голосе? Хоть убей, я не могла понять этого парня.
— Да, — я остановилась у двери и сморщила нос в его адрес. — Что-то тут пахнет очень старым и заплесневелым. Может быть, комната просто нуждается в хорошей уборке.
Отвернувшись, я вышла из библиотеки до того, как он смог увидеть довольную улыбку на моём лице.
* * *
Я почти не обращала внимания на своё окружение, когда вошла в главное здание, возвращаясь из зверинца. Я всё ещё не могла поверить, что церберы были здесь, и я понятия не имела что буду с ними делать. Они были огромными тварями и грозно рычали всякий раз, когда кто-то иной, кроме меня, подходил к их вольеру. Я не могла оставить их навечно взаперти, но Сахир боялся — и, возможно, совершенно оправданно — что они причинят кому-то вред, если их выпустить. Их благосостояние и благополучие теперь были моей ответственностью, и это не давало мне покоя. Я была полна решимости проводить столь много времени, сколько потребуется для их тренировки и сделать их безопасными для окружавших их людей.
Церберы не были единственными о чём я размышляла. Моя сила ни с того, ни с сего расшаталась, и я понятия не имела, почему или что с этим делать. Только этим утром, я отмокала в исцеляющей ванне после тренировки, когда мой скальп начало покалывать и статический разряд затрещал в волосах. Я могла поклясться, что видела крошечные искры света в мутной воде. Страх прогнал меня прочь из ванной, ещё до того как моё время истекло, и я украдкой посмотрела на Оливию, которая лежала с закрытыми глазами в другой ванне. Но девушка не показала никаких признаков обнаружения чего-то необычного. Как долго я смогу утаивать это, прежде чем кто-то увидит и начнёт задавать вопросы, на которые я не смогу ответить?
— Сара.
Я обернулась и увидела спешившую ко мне Клер. Судя по довольному выражению её лица, звала она меня несколько раз.
— Привет, Клер. Что случилось?
Она улыбнулась мне в ответ.
— Я подумала, что ты забыла моё имя, учитывая сколько новых лиц тебя окружает. Как устроилась?
— Отлично.
Клер рассмеялась на мой неубедительный тон.
— Дай себе ещё недельку или около того. Все сироты переживают период адаптации. Мне потребовался почти месяц, чтобы я хоть с кем-то заговорила.
— Ты сирота? — было сложно представить жизнерадостную, отзывчивую Клер скромной сиротой. — Как долго ты пробыла здесь?
Он положила руку на подбородок.
— Думаю, восемьдесят лет. Немного погодя начинаешь терять счёт времени. Мне было четыре, когда Тристан нашёл меня.
— Лорд Тристан?
— Да. Это было во времена Великой Депрессии, — сказала она, пока мы вместе шли. — Он нашёл меня в приюте для сирот в Бостоне. У меня смутные воспоминания о своей матери, но я не помню, что с ней случилось. Люди в доме для сирот рассказали Тристану, что дом был переполнен брошенными детьми, чьи родители не могли их больше прокормить. Тристан удочерил меня и установил ежемесячное жалованье, чтобы помогать дому сирот. Думаю, он делал это для большинства сиротских домов в то время.
Последние две недели я сердилась на отсутствовавшего лидера, который навязал так много ограничений для меня. Прослушав рассказ Клер о том, каким великодушным был Тристан, значительно улучшило моё мнение о нём.
— Кстати о Тристане, он хотел бы увидеть тебя в своём кабинете. Я покажу тебе, где это.
Лорд Тристан хотел меня видеть? Может быть, после моей вчерашней ужасной тренировочной сессии он, наконец, решил, что я не подхожу на роль воина. Или может быть случай с церберами заставил его задуматься о благоразумии моего здесь пребывания.
Клер привела меня на первый этаж южного крыла и остановилась перед закрытой дверью.
— Он ожидает тебя. Можешь войти, — сказала она и оставила меня стоять в одиночестве в коридоре.
Я не могла просто так войти, поэтому постучала и стала ожидать, пока откроют дверь. Взгляд голубых глаз Лорда Тристана был поразительно тёплым, а его улыбка радушной, когда он увидел стоявшую там меня. Он шире открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь.
— Сара, входи.
Его кабинет производил глубокое впечатление. Одна сторона была занята обычной офисной мебелью: стол, кресла, шкаф для хранения документов, компьютер. Другая сторона кабинета была отведена под зону отдыха с диваном, креслом и несколькими журнальными столиками. Большие окна выходили на главную лужайку.
Он закрыл дверь и вновь удивил меня тем, что направил меня в зону отдыха, вместо того чтобы сесть за свой рабочий стол. Я заняла место на диване, а он сел в кресло.
— Я приношу извинения, что у меня заняло так много времени, чтобы с тобой познакомиться. Я хотел быть здесь, когда ты приехала, но несколько последних недель дела Совета задерживали меня заграницей.