— Большинство семейных терминов, применяемых людьми, мы не используем, так что ты можешь называть меня Тристан.
— Не Лорд?
Его улыбка стала шире.
— Это мой официальный титул, но все здесь зовут меня по моему первому имени.
Я улыбнулась ему в ответ, почувствовав себя немного более непринужденно.
— Я должна сказать, что крайне странно иметь дедушку, который выглядит на несколько лет старше тебя.
Тристан усмехнулся.
— Могу себе представить, — он откинулся на спинку дивана. — Почему бы тебе не рассказать мне о себе, точнее, если хочешь?
Я начала рассказ со своего раннего детства. Улыбка Тристана померкла, когда я упомянула, что Мадлен оставила нас, когда мне было два года, но она вновь коснулась его губ, когда я описала своего папу и подробно изложила все те бесчисленные способы, которыми он сделал мою жизнь непомерно полной и счастливой. Я рассказала ему о любви отца к книгам и о его склонности создавать игры, чтобы поддерживать мой интерес к чтению, музыке и поэзии.
Когда я заговорила о смерти отца, Тристан тихо ожидал, пока я с трудом проходила через это. Я поведала ему о своей жизни в Нью-Гастингсе с Нейтом и моими друзьями — людьми и нет. Я удостоверилась, чтобы он понял, что моя жизнь там не была несчастливой, и что мне пришлось уехать из дома лишь из-за Магистра.
Затем Тристан начал рассказывать о себе, и я была потрясена, узнав, что он родился в одна тысяча шестьсот восемьдесят четвёртом году. Он рассказал мне, что вырос в Англии со своими родителями и старшей сестрой, Беатрисой, прошёл подготовку, чтобы стать воином, затем путешествовал по Европе, и жил в различных бастионах. Я узнала, что он побывал практически в каждой точке мира, он оказался самым молодым членом, который когда-либо вошёл в Совет в почётном возрасте тридцати лет, и говорил он на четырнадцати языках, в том числе знал несколько слов на языке троллей. Он встретил мою бабушку, Джозефину, в Париже в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году, и они с ней переехали в Америку.
Когда я поинтересовалась у него, где была Джозефина, он умолк, прежде чем сообщил мне, что она была убита во время рейда на гнездо вампиров в Южной Калифорнии в одна тысяча девятьсот тринадцатом году. Их разведчики неправильно оценили размер гнезда, и когда команда Джозефины из шести воинов вошла внутрь, они были сокрушены, и лишь один участник команды смог выбраться оттуда живым.
— Это было очень тёмное для меня время, и я, возможно, совершил бы нечто безрассудное и погубил бы себя, если бы не Мадлен. Ей было всего десять лет, и я не мог оставить её без родителя. Николас взял группу воинов и уничтожил гнездо. Он отомстил за Джозефину вместо меня, поскольку я не смог оставить дочь, и он принёс к нам домой её тело.
— Люди здесь говорят о Николасе как о каком-то супергерое, но также, кажется, они чуть ли не до смерти его боятся.
— А ты нет?
Я не могла отрицать то, каким хорошим воином был Николас, несколько раз увидев его в действии.
— Он довольно-таки хорош, но не говори ему, что я это сказала, потому что он и так уже достаточно высокомерен. Он слишком властный, но ничего пугающего в нём нет.
— Наша молодежь вырастает, слушая истории о миссиях Николаса и его боевых навыках, так что это естественно, что они почтительно на него смотрят. Он яростный воин, и лишь немногие смогут противостоять ему, когда он что-то задумал.
— Что верно, то верно. Это мы проходили, это мне знакомо.
Тристан искренне рассмеялся.
— За то непродолжительное время, что я тебя знаю, я уже могу понять, почему ты была таким вызовом для него. Кажется, ты обладаешь сильным чувством собственного «я» и живым умом. И тебя нелегко запугать.
— Полагаю, мне пришлось быстро повзрослеть, — я не рассказала ему, что каждый день я всячески старалась выяснить, кем я была, и становилось всё труднее. — Могу я кое-что у тебя спросить?
— Да.
— Я знаю, что вы ищите Магистра, но каждый раз, когда я кого-нибудь спрашиваю об этом, мне говорят, чтобы я не волновалась. Скажешь мне, что вы обнаружили к этому моменту?
Он одарил меня снисходительной улыбкой.
— Тебе больше не надо о нём переживать.
— Видишь, и ты это делаешь, — в расстройстве я вскинула руки. — Мне не пять лет от роду, и я переехала сюда не для того, чтобы со мной нянчились и держали в неведении о том, что влияет на меня.
Тристан опешил от моего всплеска, и молчание повисло между нами.
— Ты права. Извини, — в итоге произнёс он. — Мы по своей природе покровительственны в отношении своей молодёжи, и мы не вводим их в такие дела, пока они не станут воинами. Это опасный мир, особенно для нашего вида.
Я наблюдала за тем, как его взгляд переместился на портрет красивой светловолосой девушки с утончённым, сердцевидным лицом и ангельской улыбкой. Боль отбросила тень на его лицо, и это продлилось достаточно долго, чтобы я смогла понять, кем она была. Однажды Николас упомянул о тёте Мадлен, которая была убита вампирами давным-давно, и нельзя было не рассмотреть сходство Тристана с девушкой на картине.
— Только потому, что я хочу знать, что происходит, не означает, что я отправлюсь на поиски неприятностей. Поверь мне; я планирую держаться как можно дальше от этого вампира.
Он вырвался из своей задумчивости.
— Мы вычистили три гнезда в Неваде и два в Калифорнии, которые, как мы предполагали, принадлежали ему, но по сей день мы не нашли никаких зацепок, чтобы определить его личность или его местоположение.
— Полагаю, он не был бы Магистром, если бы его было просто обнаружить, не так ли?
— На протяжении своей жизни я охотился за шестью Магистрами, и этот, безусловно, один из самых неуловимых. Мы даже не знали о его существовании, пока ты не сообщила о нём Николасу.
— Шесть Магистров? Вы поймали их всех?
— Да, и этого мы тоже поймаем, — с уверенностью ответил он. — Я просто не знаю, как много времени на это уйдет. Современные технологии упрощают отслеживание наводок, но также благодаря этому кто-то запросто может исчезнуть, если он достаточно в этом хорош.
На его столе зазвонил телефон, прервав нас. Когда я мельком взглянула на свои часы, я с удивлением обнаружила, что прошло почти два часа. Тристан поднялся с дивана, нацепив выражение сожаления.
— Должно быть это моё напоминание, что у меня через пять минут телефонный разговор с Советом. Ненавистно признавать, но нам придётся преждевременно урезать нашу встречу.
— Я понимаю. Мы можем снова поговорить как-нибудь в другой раз.
— Я бы очень этого хотел.
Мы направились к двери, когда мой взгляд упал на большой книжный шкаф, напомнив мне о странном парне в библиотеке.
— Две ночи назад я ходила в небольшую библиотеку на втором этаже в восточном крыле и встретила там парня, который очень расстроился из-за моего присутствия там. Он не произвёл впечатления воина. Я хочу сказать, в нём было нечто иное. Думаю, он был болен.
— Он напугал тебя?
Он не спросил, как парень выглядел, так что было очевидным, что он знал, о ком я вела речь.
— Нет, хотя он и был изрядно взволнованным. В определённый момент мне показалось, что он выйдет из себя, но по большей части он был грубым.
Он выглядел довольным.
— Его зовут Десмунд, и он живет в этом крыле. Он с давних пор страдает от заболевания, поэтому тебе придётся простить ему его дурные манеры.
— Ох, я должна была понять. Я слышала, что в том крыле живёт больной воин, но я предположила, что он жил на первом этаже.
Я почувствовала себя ужасно. Я расстроила больного парня, который, должно быть, нуждался в покое и тишине, чтобы иметь возможность восстановиться.
Сдавленный смех Тристана застал меня врасплох.
— Десмунд заперся наверху уже слишком давно, и ему пойдёт на пользу нахождение в кругу других людей, — он открыл для меня дверь. — У Десмунда была очень длинная и очень интересная жизнь, и до болезни он был совсем другим человеком. Думаю, он тебе понравится, когда ты узнаешь его получше.
— Возможно, понравится.