— Я… — Горло сжала судорога, слезы застлали глаза и вдруг покатились по щекам.
— Что с вами? — встревоженно спросил Марк. — Вы больны? — Он взял ее руку и с силой сжал. — В чем дело, Джейн?
— Вы… вы делаете мне больно, — прошептала она.
Он понял ее буквально — разжал пальцы, но руки не отпустил, а погладил, как бы распрямляя, хрупкую ладонь.
— Прошу прощения. Я не хотел.
— Не хотели? — Джейн смотрела на их соединенные руки, и поэтому не заметила, как на его лице в этот момент появилось иное выражение — что-то вроде отблеска нежности. — Вы делаете мне больно с первой минуты нашей встречи, Марк.
— Я никогда не имел такого намерения.
— Простите, в это трудно поверить! Я думаю, ваша цель и смысл всех ваших действий — это причинить мне боль и тем заставить заплатить за грехи! Вы получаете от этого удовольствие!
Отблеск исчез.
— Все, что я хотел и хочу, это чтобы моя сестра не страдала.
— И это извиняет ваши поступки? — Джейн говорила громко и вдруг сообразила, что привлекает внимание окружающих. Она высвободила руку. — Неужели вы не понимаете, что посещение дома вашей сестры меня оскорбит? Что я не могу участвовать в том, что мне кажется ненормальным?
— Ну и что? Вы прекрасная актриса, Джейн. Вы чуть меня не одурачили, я видел великолепную игру. Боюсь только, ваше искусство напрасно. Вы пойдете со мной к Сью, а ваше черствое, расчетливое сердечко пусть отдохнет. Иначе ваше следующее представление будет для бульварных газет!
Он подозвал Лизу и спокойно уточнил заказ. Джейн машинально попросила те же блюда. Аппетит у нее пропал. Лицо Марка смягчилось, когда он отвечал на какой-то вопрос Лизы, и это снова отозвалось болью в ее сердце. Из всех несправедливостей, с которыми Джейн пришлось столкнуться в жизни, именно эта — непоколебимая вера Марка в ее способность совершить такие ужасные вещи — казалась самой несправедливой.
— Итак! — Марк соединил кончики пальцев. — Вам было двадцать семь, вы изучали искусство в Лондоне, затем внезапно оказались в Новой Зеландии и прожили там до тридцати. Вот почему газетам так трудно было узнать о вас подробности. Родители умерли. Что касается вашего замужества, ну, пожалуй, это мы обойдем…
Джейн положила нож и вилку, все равно кусок не лез в горло. Марк вел себя как обвинитель на суде, так обстреливая ее вопросами, что девушка начинала путаться, не имея никаких намерений лгать.
Когда Лиза появилась вновь и предложила десерт, Джейн отказалась. Со стола убрали, подали кофе. Она пила, медленно успокаиваясь, но новый вопрос заставил ее чуть ли не подпрыгнуть.
— Вы уверены, что рассказали мне все?
— То есть? — Собеседница поставила чашку.
— То есть нет ничего такого, что вы сознательно опустили? Никаких скелетов в шкафу? Хотя не представляю, что еще могло произойти в вашей беспорядочной жизни. Кажется, полный комплект!
Если бы он только знал! Джейн опустила глаза.
— Нет. Больше вам ничего знать не нужно.
— М-м… Это не ответ. Впрочем, оставим. Думаю, вы понимаете, что, если не расскажете мне всего, могут возникнуть проблемы.
Она рассмеялась.
— Воображаю! А вы не боитесь, что Сьюзен или кто-нибудь из ее окружения узнает, кто я такая? Или вам приятны разговоры о вашей связи с такой женщиной?
Марк помолчал, изучая ее лицо.
— Добровольно я бы вас никогда не выбрал, Джейн. Слишком острое блюдо, на мой вкус. Но долг обязывает. А если вас узнают… — Он пожал плечами, бровь поползла вверх. — Сомневаюсь. Факты из газет не дают о вас полного представления, моя обольстительница. Во плоти вы куда более соблазнительны, с вашей прекрасной кожей и невероятными глазами. И ни один фотограф не смог бы передать этот окружающий вас ореол невинности. Теперь я понимаю, почему ваш бедный муж и все остальные, включая Криса, были вами увлечены. Но я не такой дурак, чтобы составить им компанию.
Он поднял чашку и сделал глоток. Джейн пыталась переварить обоюдоострый комплимент.
— Ну так что же еще вы хотели бы узнать обо мне? — вымучила она улыбку.
— Все ясно, за исключением непонятного отсутствия у вас аппетита. — Его глаза сузились, превратившись в две полоски мерцающего льда. — Все должно пройти как по маслу. Не так ли? А когда увидите Криса, постарайтесь вспомнить, что вы видитесь с ним впервые.