40
Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: «Герни!» Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.
– Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!
Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в результате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я – Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!
– А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед
первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!
– Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..
– Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глупенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?
Но они все чужаки!
– А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты предавал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вернет милость народу Сазе, потому что предсказание не было исполнено.
– Я добьюсь! – завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.
Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.
– Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! – сообщил я. – Будешь наставлять на путь истинный заблудших.
Миде расцвел счастливой улыбкой, похоже, предложение ему польстило.
Ирил хотела поскорее вернуться на яхту, но Элен отчего-то медлила.
– А что будет с ними? – спросила она, указывая на понурых леопардов. Клаус яростно заверещал, и обезьянья физиономия его выразила крайнюю степень возмущения. Гарунди молча запрыгал в сторону кустов. «Плюх-плюх», – шлепало о дорогу тело жабы.
Вся штука в том, сколько Чердже они впитали. Насколько они были готовы стать нелюдями. Я почему-то думаю что, братья Олонжи недолго пробудут в звериной шкуре. Во всяком случае, еще до конца сезона дождей я надеюсь увидеть их людьми! Сейчас они частенько приходят к храму, и я слежу, чтобы жрецы не забывали оставлять им пищу. Только бы на их пути вновь не встретился Чердже! Я не знаю, где он сейчас, выполнил ли свое обещание дождаться смерти Риката. Надеюсь, что нет.
41
Я еще не все рассказал!.. Черт, когда же я успел опять перейти на первое лицо? Так хорошо держался, изображал постороннего, и, на тебе! Сбился. Впрочем, теперь все равно! Осталось немного. А, если мне нужно будет себя похвалить, так я так и сделаю! Естественно, что без моего личного и непосредственного участия эта история была бы совершенно другой!
Нам пора было возвращаться к яхте, но тут Элен неожиданно раскисла. Хотя, почему «неожиданно»: слишком много событий пришлось на один день, слишком много беготни! От Эрендиса до храма по тропе через джунгли Ирил, Чакта и Миде дошли за два с половиной часа. На тот же самый путь, но по дороге прибрежники потратили шесть часов… Да нет, не шесть! Восемь. Они ведь еще возвращались вместе с Инмаэ по следам Элен, чтобы перехватить ее в деревне. От деревни до храма, правда, Элен идти не пришлось (я их с Нэти перебросил при помощи магии), но все равно устала она за этот день изрядно.
– Почему бы в Эрендис не вернуться верхом на оборотнях? – спросила Элен у Ирил, но тетушке почему-то идея не понравилась.
– Лучше устроим привал здесь, ты передохнешь…
– А я, кстати, еще и есть хочу! Наколдуй мне еды!
Ирил не умела «наколдовывать» еду, ей вообще больше не хотела слышать о колдовстве.
– Потерпи немного.
Тут подоспел весьма довольный Инмаэ: ему все-таки удалось уговорить Миде остаться на Сазе. Инмаэ пообещал привести из деревни лошадей и обеспечить что-нибудь съестное. В деревню жрец помчался с такой скоростью, что Элен даже простила ему предательство.
– В конце концов, он действительно не причинил мне вреда, – решила она. – Это Гарунди хотел меня пристрелить!
В ожидании возвращения Инмаэ все устало повалились на землю. Кроме капитана. Чакта сказал, что не прочь вернуться и осмотреть храм. Миде немедленно вскочил и поддержал это предложение. (Он необычайно гордился своим новым званием старшего жреца и рвался поскорее ознакомиться с местом новой работы).