— Ой, Лейка… зря ты в отпуск уехала! Очень не вовремя!
— Мне как — то не улыбается вести себя подобно мартовской кошке, знаешь ли, — хмыкнула я, намекая на то, что подруга, кажется, в кадровика втрескалась.
— А…что ты понимаешь, любимый мой робот! — беззлобно рассмеялись на том конце. — Он просто Бог! Бог — и все тут, Лейка! Ты вот уехала, а он, оказывается, вечером поговорил с диром и привел крайне аргументированные доказательства того, чтобы устроить нам в понедельник выходной, как и районам!
— Так ты в его желание халявы для вас влюбилась? — расхохоталась я. — Смотри, Наташка, как бы это все боком потом не вышло.
— Ты что! — принялась отстаивать интересы нового фаворита вторая девушка нашего отдела. — Он это объяснял какими — то диаграммами и делал ставку на то, что центральный офис чересчур загружен работой! Короче, он мой кумир!
— И как? — поинтересовалась я, прекрасно зная, что смолчать блондинка не сможет. — Оправдал надежды твой кумир?
— Если ты в плане внешности и тех фоток, что я присылала… — она сделала эффектную паузу. — Нет, он, конечно, крут, — энтузиазма, однако, в словах не слышалось. — Но сегодня с утра взяли на работу нового безопасника, и тот как раз сидел в кадрах, заполняя бумаги, когда Преображенский вызвал меня к себе. Так вот, рядом с Артурчиком Сашик выглядит бледненькой копией мужчины… — со свойственной ей брезгливостью поделилась наблюдениями Наташка, потом, видимо, опомнилась. — Нет, я ничего не могу сказать: Сашик крут! Он такой весь из себя учтивый, джентльменский, обходительный, глазками сверкает, ухоженный…
— Ну, просто супер — секси, — поддакнула ей я.
— Да! — согласилась Наташка тут же. — И девчонки, кто из его кабинета выходил, выглядели как после многократного оргазма! И это при совершеннейшем порядке в одежде и прическах…такое ощущение, что он их гипнозом на вершину блаженства возносил! Но мы с Артуром… — она прервалась, и мне показалось в этот миг, что по губам подруги блуждает задумчивая улыбка, — просто переглянулись, и я поняла: это оно! А ведь он мне написал сообщение, стоило только нашим сходить и настроить ему рабочее место!
— И ты согласилась? — удивилась я.
— Вот еще! — фыркнула Наташка. — Что я — доступная тряпка, по — твоему, что ли? Не — е–е — т, — протянула она. — Я сказала, что в обед меня ждет серьезнейший разговор, так что компанию в кафе я точно не смогу ему составить.
— И что же это за серьезнейший разговор? — с улыбкой спросила я. — Ты предвидела, что я так быстро позвоню?
— Лей, даже если бы ты не позвонила, я все равно приложила бы телефон к уху, уходя на прогулку, и сделала вид, что решаю вопрос жизни и смерти! — как несмышленой, объяснила свою позицию Наташка. — Этот мужчина — явный охотник. От него нужно все время убегать.
— Ох, Наташка, — я тяжело вздохнула. — Поаккуратней была бы ты со своим охотником. А то от маменькиного сынка к вот такому, агрессивному вниманию…
— Ой, да что ты понимаешь, деревня! — необидно отмахнулась от меня подруга. — Вам бы с Преображенским на очную ставку — я бы посмотрела, что из этого выйдет!
— Я думаю, меня попросят пред светлы очи начкадров, как только я вернусь из отпуска, — хмыкнула я.
— О, да, это точно… — подтвердила мои слова Наташка. — Когда я сидела в его кабинете, он как раз личные дела всех наших проглядывал, и на твоем остановился дольше, чем положено… — загадочно добавила она.
Против воли я этим Преображенским заинтересовалась. И всему виной, кажется, стало то самое злосчастное фото номер шестнадцать…
— Ладно, Наташка, узнаем, когда вернусь, — решила я свернуть разговор, пока моя обладающая даром оживить даже камень подруга не выведала ничего лишнего. — Удачно прогуляться в обед!
— Спасибо, мое солнце, — в голосе Наты зазвучала улыбка. — А ты не парься: твоя семья — это баб Зоя и я! Лучше ты все равно уже не отыщешь.
— Истина, — подтвердила я, нажимая кнопку отбоя. Что — что, а Наташка в своих словах была права, как никогда. — Ну, что скажешь, мой молчаливый друг? — обратилась я уже к Маю, соскучившись по его нелогичным разговорам в голове.
«Избавь меня от необходимости давать няшную оценку твоим предпочтениям в мужчинах, — недовольно отозвался пришелец».
— И когда это ты нашему сленгу обучился? — приятно удивилась я осведомленности некоторых.
«Твоя голова — не настолько сложна интеллектуальная единица».