Вблизи посадочный модуль выглядел намного внушительнее, чем на репортажах. Высотой с наш пятиэтажный дом, он уходил в небо огромной темной серебристой махиной. По поверхности змеились впаянные трубочки, многочисленные окна иллюминаторов, какие — то мигающие индикаторы и сооружения, очень похожие на антенны, сам он уверенно стоял на земле массивным основанием. В середине цилиндрической посудины в корпус были вмонтированы широкие блестящие и довольно толстые пластины, очень напоминающие солнечные батареи. Закралась подозрительная мысль, что именно от этого источника энергии граждане инопланетяне и прыгают с планеты на планету — слишком уж плавным было движение по невидимым спиралям вблизи нашей звезды, которые я помнила по показанному телевизионному ролику. Когда мы с Преображенским достигли почти самого основания, от стены отделилась вертикальная площадка, начавшая плавно опускаться к поверхности. С внутренней стороны показались ступени. Очевидно, нам предоставляли трап, по которому надлежало подняться.
Высотой лестница оказалась около двух пролетов, если сравнивать с нашей рабочей. Когда мы были примерно в середине пути, сверху показался Диорн, ожидающий, когда мы доберемся. В вечернем свете заходящего Солнца его вид показался мне особенно устрашающим, несмотря на то, что я никогда не относила себя к робкому десятку. Как же Май мог служить интуицией у такого расчетливого монстра?
— Александр, Лейквун, приветствую вас снова, — обратился он к нам, когда мы заняли место на одном уровне. Скосив глаза внутрь модуля, я успела заметить большое просторное помещение, лишенное каких бы то ни было вещей и подсвечиваемое откуда — то сверху. Очевидно, оно выполняло роль своеобразного человекоприемника. А вот позади периодически вспыхивали изнутри двери конструкции, отдаленно напоминающей лифт. Наверное, по нему нам и предстояло подняться. — Надеюсь, наше сотрудничество пройдет продуктивно и с пользой для обеих сторон.
— Лучше сразу пообещайте, что угробить меня постараетесь максимально быстро и безболезненно, — фыркнула я, и Диорн, на удивление, смутился.
— Мне стоит попросить прощения за инцидент в кабинете Александра утром. Я вел себя некорректно по отношению к вам. Поэтому решил пересмотреть свои взгляды и выполнить вашу просьбу.
— Это какую же? — я по — настоящему заинтересовалась.
Вместо ответа Диорн приблизился ко мне и, не обращая внимания на стоящего совсем рядом Преображенского, взял в руки мое лицо, а потом поцеловал. От неожиданности я даже вздрогнула, запутавшись, что следует делать в подобной ситуации. Так и не определившись, решила просто стоять и ждать, когда Диорну надоест присутствие лишнего зрителя. Ну а что? Преображенский ясно дал понять, как у них происходит общение полов, так что я полноправно могла отшить его, благо, наполовину была той же расы, что и мужчины. Не сказать, что Диорн владел искусством поцелуя безукоризненно, но что — то в его мягком предложении было такого, что меня зацепило. Когда я почувствовала себя свободной, открыла глаза, чтобы тут же наткнуться на немигающий серо — зеленый взгляд. Диорн пристально смотрел на меня, а потом приказал:
— Май, возвращайся.
В следующее мгновение я согнулась от потока непередаваемой брани в голове. Смысл сводился примерно к следующему:
«Ты и с Диорном целовалась?!»
Отшатнувшись от второй половины моего соседа, а заодно и от молчаливого Преображенского, я прижала пальцы к виску и со стоном попросила:
— Майчик, а ты можешь орать не так истошно? Совсем нервный стал, пока внутри меня проживаешь. На полтона потише, пожалуйста.
— Вернулся? — скупо улыбнулся Диорн. — Что ж, я рад. Теперь ни один лейнианец не станет для Мая преградой.
— Просто замечательно! — воодушевленно заявила я. — Раз уж вы в таком хорошем настроении, могу ли я надеяться на исполнение еще одной просьбы?
— Какой? — к Диорну вернулось его обычное спокойствие.