— Если захочешь заблокироваться изнутри, просто попроси об этом Муни. Она откроет в принудительном порядке только в случае экстренной опасности на корабле.
— А если я вдруг передумаю отдавать Мая и запрусь здесь, угрожая голодовкой?
Преображенский улыбнулся:
— Это будет расценено именно как экстренное положение и опасность.
— Понятно.
Я шагнула в темноту будущей камеры заключения, и почти сразу же вспыхнул свет. Это стало вторым впечатлением, после абсолютной белизны внутренностей, от нового жилища. Казалось, он исходил отовсюду: сверху — яркий, режущий глаза, в стенах более мягкий, но все равно неприятный. Снизу шло приглушенное сияние, но я все равно прикрыла глаза и спросила:
— Вы что, фанаты света? Я так ослепну с вами, чертовы инопланетяне!
— Муни, приемлемое человеческой природе излучение, — тут же велел Преображенский, и находиться внутри комнаты стало на порядок легче. Проморгавшись, я даже успела осмотреться, с удивлением обнаруживая полное отсутствие какой бы то ни было мебели. В недоумении уставившись на провожатого, я не смогла сдержать недовольного возгласа:
— Мне еще и спать не полу перед тем, как сдохнуть?!
— Почему на полу? — не понял Преображенский.
— Потому что в этой белой прямоугольной коробке нет ничего другого, на что бы можно было уложить свою тушку отдохнуть!
Кадровик вздохнул:
— Муни, границы контактных поверхностей, пожалуйста.
В комнате что — то засвистело, стены зазмеились темными провалами тонких отверстий, которых я раньше не замечала, а голос бортового компьютера отчитался в проделанной работе:
— Контактные поверхности готовы к использованию, господин Преображенский.
Теперь комната напоминала испещренную геометрическим рисунком трехмерную поверхность: везде появились темные линии, изгибающиеся под прямым углом и соединяющиеся в привычные глазу фигуры. Что — то они мне напоминали, только вот что?
— Спасибо, Муни. Можешь быть свободна. Не забудь об обещании. И по возможности сделай так, чтобы комната не прослушивалась. Лейквун очень ценит личное пространство и не допускает в него никого лишнего.
— Будет сделано, — отозвался голос, в котором мне послышалось одобрение, и затем в эфире Муни наступила тишина.
— И что, машина женского пола вот так запросто будет слушаться тебя, а не, например, капитана корабля? — недоверчиво протянула я.
— Субординация, Лей, субординация, — тут же напомнили мне. — Одна ты вряд ли учинишь тут штаб мирового заговора, поджог или какой — нибудь беспредел, так что под военную юрисдикцию не попадаешь. Сотрудники биотехнической лаборатории не имеют к тебе доступа, целители, под покровительство которых ты попадешь на орбитальной станции, отсутствуют. Так что я имею полное право отдавать распоряжения в отношении тебя, и с точки зрения гражданских правил даже капитан корабля не сможет мне помешать.
— Саш…а ты сам кто? — выслушав объяснения, настороженно спросила я.
— Я не принадлежу ни одной из двенадцати семей, если ты об этом, — уклончиво ответили мне. Конечно, я не то имела в виду. Какого черта он тут распоряжался, если по всем логическим выводам должен был попасть в ведомство старшего по кораблю? — Что ж, теперь стоит показать тебе устройство комнаты. Раз уж первым ты обозначила место для ночлега, я покажу, как его организовать.
С этими словами он прошел в глубину помещения, остановившись у левой стены, в которой имелся большой прямоугольный элемент примерно на уровне его колен. Наклонившись и с силой нажав на него, Преображенский отошел на шаг, и я стала свидетелем откидывания по типу секретера довольно широкой поверхности длиной примерно в мой рост или чуть больше. Что примечательно, внутри она, кажется, была выложена чем — то вроде ликвидсейфа, уже знакомого мне по корзине в доме баб Зои. Кажется, меня только что познакомили с бортовым вариантом кровати.
— Лейнианцы спят обычно без одеял в простых спальных комплектах, но, насколько я знаю, Диорн сегодня в течение дня отдавал распоряжения, чтобы ты чувствовала себя с максимальным комфортом. Постельное белье и принадлежности в одной из ниш наверху. Там, — он указал на стену, прилежащую к той, в которую была вмонтирована кровать, и находящейся как раз напротив двери, — находится проход в ванную комнату.
— И когда же ты узнал о распоряжениях Диорна? — холодно спросила я. — До или после того, как решил отвезти меня на «прогулку»?