Выбрать главу

Косте и в голову не могло ничего подобного прийти. Зачем, спрашивается, вымаливать продолжение отношений у девушки, которая чётко и ясно ему сказала, что его не любит, да и не любила никогда.

Он смотрел, как Настя швыряет в чемоданы и сумки свои вещи, в голове гудело, словно там работал какой-то мощный вентилятор, выдувавший остатки его влюблённости.

Да, нельзя сказать, что он пережил это легко… Но, если честно, уход Насти был далеко не таким тяжким испытанием, как её возвращение!

Случилось это эпохальное событие через полторы недели после того, как она хлопнула дверью его квартиры, прилично перепугав его собаку и соседку по лестничной клетке.

Костя сразу же заблокировал её номер, так что, звонила она или нет, не знал. Он набрал дежурств и вкалывал, как раб на галерах, и, разумеется, сильно уставал. И вот, возвращаясь домой в состоянии «нога за ногу, а уши волочатся где-то позади», он обнаружил у подъезда машину, из которой выскочила Настя и сделала попытку повиснуть у него на шее.

Усталость усталостью, а профессиональные рефлексы никто не отменял, так что Костик умело убрался с дороги романтично-атакующей девы и сухо уточнил:

– И что бы это значило?

– Костик! – воскликнула Настя, пошире распахнув глаза, в которых плескалось прямо-таки море слёз. – Костик, я вернулась!

– Зачем? – иногда самое сложное – это необходимость ответа на простой вопрос.

Нет, ну, в самом-то деле, зачем возвращаться к человеку, которому наговорила море обидных, несправедливых и незаслуженных вещей, уходя к другому мужчине?

Вот и Настя призадумалась, что бы такое ответить, да поправдоподобнее, и тут же обнаружила, что смотрит на мужскую спину, а сам Костя… уходит.

– Стой! Ты куда это? Ты чего не отвечаешь? – Настя как-то иначе представляла себе сцену своего возвращения, так что даже не сразу сообразила, что ей делать.

Так как оборачиваться, возвращаться и давать отчёт в том, куда он пошёл и почему не отвечает, Костя не собирался, пришлось его догонять самой!

– Костя! Ты почему меня игнорируешь? – Настя возникла между подъездной дверью и Константином, как суслик из норы! – Ну хорошо, ладно, я ошиблась! Этот подлец Воробьёв просто исчез, и всё! Но я тебе даже не изменила, просто… просто…

– Разорвала отношения! – подсказал ей Костя.

– Да, разорвала. А теперь хочу всё обратно связать!

– Временным неудачником до следующей твоей «настоящей любви» я не буду, так что поищи кого-то другого! – отрезал Константин, проходя в подъезд. – Мы уже расстались, причём по твоей инициативе, так что не вижу причины что-то менять.

Сказать это было значительно проще, чем отвязаться от Насти Павлюченко!

***

Настя в ярости стучала в его дверь, она на прогулках пыталась приманить его собаку и продемонстрировать через неё, какая она любящая. В конце концов, она даже в клинику заявилась, влетев в кабинет Костика, когда там шёл приём.

Правда, в этот момент Константин чистил околоанальные железы очень скандальному пинчеру, так что звук и запах были чрезвычайно неромантическими, и Настя выскочила из кабинета куда быстрее, чем туда вошла.

Через несколько дней Костя понял – лучше куда-то уехать на некоторое время, потому что эта клещина, клещица… короче, клещ женского пола просто так не угомонится!

Взять на работе отпуск за свой счёт, собрать собаку и вещи, загрузить всё это в машину и уехать в деревню, в старый-престарый дом прабабушки оказалось значительно дешевле отражения Настиных атак.

Приехал Костя дивно отдохнувшим, несмотря на то что деревня была практически заброшена и никаких особых удобств там не было. Пожал плечами при виде собственной двери, на которой явственно виднелись отпечатки чьих-то каблучков, порадовался, что сменил замки, да и вернулся на работу, сняв лишнюю нагрузку с умотанной Татьяны.

– Тань, спасибо тебе, что подменила! Ты – настоящий друг! – с выражением сказал он в первый же рабочий день.

А на второй, в его ночное дежурство, к нему пришёл Соколовский с известием о том, что есть новый пациент…

– Беркут. Таня говорит, что у него травмы и сотрясение мозга. Надо сделать рентген и ещё чего-то… Пациент спокойный, клеваться и когти пускать в дело не будет, – сказал Филипп Иванович, заглядывая в его кабинет.

Он заглянул на секунду и тут же отвлёкся на что-то в коридоре, поэтому Костя не увидел его реакцию на свою фразу:

– Эээ, а может, лучше зафик-ик-сировать? – Костина реакция была, в принципе, понятна – не каждый день в непосредственной близости от себя видишь знаменитого актёра, заходящего в кабинет со здоровенным, просто гигантским орлом, сидящим на руке.