— Нет… — хрипит мужчина. — Я не мог… У нас не было выбора…
— Повернись ко мне! — командует Андрей.
У бедолаги это заняло некоторые время. Теперь можно разглядеть его лицо.
Круглые очки, козлиная бородка, старческие морщины. Это пожилой ученый. Его выдает окровавленный халат. Бейдж на груди гласит: «Старший ассистент по разработкам».
Трясущимися руками он пытается прикрыть лицо, жалобно моля о пощаде.
— Нет… Пожалуйста…
Но никакого сочувствия Андрей не проявляет.
— Что здесь произошло? — начал он допрос.
— Я-я… — Мужчина пытается отдышаться. Ему явно очень плохо. — Мы не могли поступить иначе… Он собирается начать сегодня…
— Что? О чем ты?
— Я… я… не знаю… — И тут мужчина окончательно расплакался. Его поведение перешло в самую настоящую истерику, и добиться какой-либо полезной информации не представлялось возможным.
— Черт… — шепчет Андрей. — Идем дальше! — хладнокровно скомандовал он. — Вернемся, если сможем. Может, отойдет…
Никто не стал перечить.
Снова коридор.
Впереди еще одна, но теперь железная дверь, открытая настежь. Из помещения вырывается тусклый желтый свет.
Чем ближе, тем отчетливее странный звук. Гул, от которого дрожит грудная клетка.
Группа медленно подходит к проему.
Аккуратно заглядывают внутрь.
Их встречает резкий сквозняк.
Прохладный воздух, пропитанный незнакомым запахом.
По обе стороны ничего необычного. Глухие белоснежные стены. Напоминает больницу.
По высокому потолку простираются извивающиеся, словно клубки змей, трубы. Это они издают пугающий вой.
Впереди виднеется какое-то сооружение, напоминающее шкаф или стеллаж огромных размеров. Именно к нему тянется трубопровод. Отсюда разглядеть трудно, ведь это помещение куда больше предыдущего.
Они решают зайти.
Оружие у каждого наготове.
Чем ближе, тем неприятнее запах.
Они проходят мимо больничных тележек, стоящих как попало. Будто кто-то пробегал здесь, расталкивая их со своего пути. Некоторые опрокинуты. На белоснежных простынях кровавые пятна.
С каждым новым шагом всё различимее детали непонятной штуковины напротив. Это ряды неких ячеек размером с холодильник. Прозрачные стеклянные дверцы. Они чередуются до самого потолка, около десяти метров в высоту. Это похоже на какое-то хранилище. От него веет прохладным воздухом.
Можно насчитать шесть «этажей» своеобразного сооружения. Скудное освещение не позволяет разглядеть, что находится внутри ячеек.
Группа останавливается, крутя головами.
Саша решает включить подствольный фонарик.
И только теперь они понимают, что всё это время за ними наблюдали.
За слегка запотевшими стеклами этих ячеек кто-то есть. Свет фонарика раскрывает всё больше деталей.
За стеклянными дверцами — люди. Или, скорее, то, что от них осталось.
Провода и трубки облепили тела. Лысые головы. Тяжелое дыхание. И стеклянные, широко открытые глаза, в которых замер ужас.
Саша бесконечно водит фонарем из стороны в сторону.
— Что это, мать твою, такое⁈ — выкрикивает он.
Руки и ноги у этих людей отсутствуют. На лицах — маски с подключенными прозрачными трубками. Видно, как по ним перегоняется какая-то жидкость. Чем дольше вглядываешься, тем больше ужасающих и омерзительных деталей замечаешь.
Все они пристально смотрят. Словно хотят закричать, но не могут этого сделать. Кто-то начал бешено дергаться, биться головой о стекло в надежде разбить. Они хором молят о помощи. Или о смерти.
Соф была готова потерять сознание. Ее заклинило.
Вся толпа в полном ужасе продолжает всматриваться в лица бедных людей. Но, к сожалению, им не мерещится. Никто из них не ожидал увидеть подобного.
— Вот что они собираются с нами сделать… — выговаривает Никита, сдерживая порывы рвоты.
Но тут Соф уткнулась взглядом в одного из этих бедолаг. Различить, кто из них мужчина или женщина, очень трудно. Но эти глаза… Она где-то видела их. Эти густые брови… Родинка на щеке… Этот человек смотрит широко раскрытыми глазами только на нее. Он начинает дергаться, будто привлекая внимание.
Она подходит ближе. Разглядывает изуродованное тело.
Осторожно прикладывает ладонь к холодному, запотевшему стеклу.
Человек по ту сторону моментально реагирует, качает головой.
— Слава?
Соф хватается за ручку, чтобы добраться до него. Дверца не поддается. Она дергает со всей силы. Снова и снова.
— Что ты делаешь⁈ — Андрей схватил ее за руку, чтобы остановить.
Но она вырывается, начинает долбить кулаками о стекло.