Так что с этой проблемой мы попали в беду, оказались на мели. Ведь именно отсутствие внимания и породило весь этот хаос в мире. Мы видим курьезный факт: невнимание является отрицанием — недостатком внимания, недостаточным присутствием в этом моменте. Как настолько полно осознавать невнимание, чтобы это превращалось во внимание? Как полностью и немедленно мне осознать эту жестокость в себе? Как сделать это с огромной энергией, чтобы не было никакого трения, никакого противоречия, чтобы осознание было полным и целостным? Как мне это осуществить? Мы говорим, что это возможно только тогда, когда существует полное внимание; но полного внимания нет, ибо вся наша жизнь проходит в растрате энергии из-за невнимания.
О ВЫХОДЕ В НЕВЕДОМОЕ
Как избавиться от духовного зверинца, что скрыт в каждом из нас? Вряд ли на это способен ум, постоянно гоняющийся за изобретенными им животными — драконами, змеями, обезьянами, со всеми их тревогами и противоречиями, — чем мы сами и являемся. Будучи самыми обычными людьми, не наделенными блестящим интеллектом или возвышенными видениями, просто проживающими день за днем свои однообразные, уродливые маленькие жизни, мы интересуемся тем, как нам все это немедленно изменить. Необходимо выходить в Неведомое, проникать в него.
Люди меняются под воздействием новых изобретений, новых трудностей, новых теорий и новых политических ситуаций — все это приносит с собой некоторый элемент перемены. Но мы говорим о радикальной революции в самой основе человеческого существа. Мы говорим о том, как она должна произойти: постепенно или мгновенно. Человечество на протяжении многих тысячелетий пытается измениться, но почему-то оно так и не смогло измениться радикально. Способен ли мир (ибо мир — это мы с вами, а мы есть мир) избавиться от страданий и гнева, ненависти и вражды, от горечи, носимой каждым из нас? Ибо вкус горечи известен всем.
Да, конечно, такое возможно, но только тогда, когда существует наблюдение. Когда ум способен к интенсивному наблюдению, само это наблюдение является действием, прекращающим горечь. Также бывают такие моменты, когда налицо глубокий кризис, вызов, великая скорбь. Тогда ум на мгновение становится необычайно тихим, он в шоке. Не знаю, наблюдали ли вы такое. Когда вы видите горную вершину вечером или ранним утром, с необыкновенным освещением на ее склонах, с ее тенями, когда вы видите эту безмерность, это великолепие, эту картину глубокого уединения, когда вы видите все это, то ум не может всего этого вместить; в это мгновение он совершенно замолкает. Но вскоре он преодолевает этот шок и начинает реагировать согласно своей обусловленности и личным проблемам. То есть бывают моменты, когда ум совершенно тих, но поддерживать это состояние абсолютного безмолвия он не может. Такая тишина может быть установлена шоком. Большинству из нас знакомо это состояние абсолютной тишины, вызванное сильным шоком. Шок может произойти случайно, от внешнего события, или к нему можно прийти искусственно, изнутри, через серию неразрешимых вопросов (как в некоторых школах дзен), или с помощью какого-нибудь состояния, порожденного воображением, или с помощью какой-то формулы, принуждающей ум к тишине. Но все это, несомненно, является ребяческим и несерьезным. Мы говорим, что для ума, способного к восприятию в том смысле, о котором шла речь, само такое восприятие является действием. Для того чтобы воспринимать, ум должен быть абсолютно тихим, иначе он не способен видеть. Если я хочу слушать то, что вы говорите, — я должен слушать молча. Любое блуждание мысли, любая интерпретация сказанного вами, любое чувство сопротивления мешает реальному слушанию.
Поэтому уму, который хочет слушать, наблюдать, видеть или следить, необходимо быть необычайно тихим. Эта тишина не может быть вызвана каким-либо шоком или поглощенностью определенной идеей. Когда ребенок поглощен игрушкой, он очень тих, он играет. Но в этом случае ум ребенка захвачен игрушкой, это игрушка сделала ребенка тихим. После приема наркотика или применения психологического приема также возникает чувство растворения в чем-то большем — в картине, в образе, в идеале. Это спокойствие, безмолвие ума может установиться лишь через понимание всех противоречий, искажений, обусловленности, страхов и извращений. Мы спрашиваем, могут ли все эти страхи, страдания и все замешательства, могут ли они быть отброшены мгновенно, немедленно, — так, чтобы ум был тихим для наблюдения, для проникновения.