- Остынь, дорогой, - проворковала Верба. - Ты не потерял папку с делами обитателей Покровского бульвара? Вот и вложи картинку в нее. Верни на место. Какого черта, спрашивается, ты дарил фотографию Рыжиковой Дитмару Линдеманну? Прозаик, ты сам все запутал. А получилось в итоге очень смешное совпадение. Эта Светлана как две капли воды похожа на Нику, жену Линевича и любовницу Эльфа. Понимаешь? Сходство точнее, чем у тебя с Малиным.
- Милое сравненьице, - проворчал я, - не многовато ли двойников на один квадратный километр?
- Мне тоже кажется, что многовато, а Кедр уверяет, что все нормально.
- Передавай ему привет, - буркнул я уже относительно мирно.
И тут меня поторопили. Оказывается, я задерживал всю очередь на паспортном контроле.
- Проходите, гражданин.
- Oh, excuse me, please!*
И я шагнул вперед столь торопливо, что споткнулся о чью-то сумку и едва не упал.
***
Когда мы переступили порог квартиры, где теперь предстояло жить долго и счастливо, я сразу спросил:
- Ну и как тебе, нравится?
- По-моему, здорово, - откликнулась Белка. - Потолки высоченные, роскошная полукруглая стена - ну прямо зала для танцев, вообще воздуха в доме много и света. А холл, ты посмотри, какой холл просторный!
- Это ты мне рассказываешь? Я тут жил, - улыбнулся я. - Или это был не я?
- Это был не ты, - охотно согласилась Белка. - Это был Малин со своей Вербой. - И неожиданно спросила: - А ты больше не будешь мне изменять?
- Не буду, - шепнул я. - Никогда не буду тебе изменять. Я люблю тебя, Бельчонок!
Обнял, прижал к груди, задохнулся от нежности, но уже в следующую секунду внезапно ощутил дискомфорт. Зачем она так прямо спросила? Зачем я так наивно и бессовестно ответил? Ведь это же ложь. По определению. Да, у нас настоящая любовь, проверенная временем, обоюдными изменами, страданиями и даже пережитым ею кошмаром моей мнимой смерти. Но... никогда не говори "никогда". По-английски это звучит эффектнее. Кажется, какой-то из фильмов про Джеймса Бонда так и назывался: "Never say never". Это золотой принцип, его следует исповедовать каждому, даже совсем молодым людям, а уж таким, как мы, опытным бойцам любовного фронта, - и подавно. У меня были строки, посвященные Белке пятнадцать лет назад:
Я не могу любить тебя всегда
Любить всегда возможно только в сказке.
Не удивляйся, если мало ласки
И если вдруг я мрачен - не беда...
Весьма удачное стихотворение. Там еще был эпиграф из "По ком звонит колокол" Хэма, насчет того, что нельзя одновременно любить и стрелять из пулемета. Но, конечно, я лукавил, точнее, намеренно закладывал в первую строчку двусмысленность: нет, не о пулемете и не о пишущей машинке шла речь - просто о реальном взгляде на жизнь. Вот так на заре наших отношений я сумел схватить самую суть будущей долгой и счастливой совместной жизни. Ну и зачем же теперь потянуло на слюнявую романтику? Осталось только выдохнуть горячо о том, что любовь сильнее смерти, подкрепить это оригинальное утверждение строчками пронзительной средневековой лирики, скажем, из Марии Французской или Бернара де Вентадорна и - все..., можно спокойно ехать покупать мебель.
Я удержался от продолжения. От самоиздевки вслух тоже, впрочем, удержался и переключил разговор на другую тему:
- Мне кажется, я вернулся в Москву для того, чтобы снова начать писать. Не по-английски и не о политике. Я хочу сочинять простые хорошие книжки о простых и хороших людях.
- И все равно это будет фантастика, - подколола Белка. - Ты ничего другого не умеешь.
- Ну, если действительно писать о хороших людях, то это и вправду будет фантастика, - улыбнулся я грустно.
- Фу, каким ты стал пессимистом. А у меня просто отличное настроение!
К моменту этого разговора Белка еще ничего не знала о пресловутом дневнике Давида Маревича, а я так сразу подумал: "Маревич был хорошим человеком, да, хорошим, но совсем не простым. Зачем я обманываю себя?" И еще подумал: "А можно ли будущий роман назвать фантастическим?" Но ничего этого я не сказал вслух, не хотелось портить отличное настроение. И просто спросил:
- Ты веришь, что я напишу удачную книгу?
- Конечно, верю, - улыбнулась моя славная Белка. - У тебя все книги удачные, особенно те, которые написаны дома. Ты посмотри, посмотри вокруг как тут здорово! Мне ужасно нравится в этой квартире, в этом районе...
- ...в этом городе, в этой стране, на этой планете, в этой Га...
- Перестань, Мишка, скажи лучше, сколько понадобится времени, чтобы перебраться из отеля в наше новое уютное гнездышко?
Я призадумался:
- Недели, думаю, хватит. Ремонт уже сделали. Вопрос только в обстановке и прочих мелочах.
- А знаешь, что меня радует здесь больше всего?
- Вид из окна, - предположил я.
- Почти угадал. Меня радует этот переулок, и уютные дворики, и окрестные бульвары. Здесь чудесное тихое место, почти как у нас, на Бронной. А кстати, почему мы не вернулись туда? Твой Горбовский не мог организовать возврат нашей старой квартиры?
- Горбовский мог все, но так было надо, - пояснил я с нажимом на последнее слово и не удержался от горькой усмешки: - Да уж, тихое место...
Белка словно не услыхала иронии, и я пояснил:
- Первая граната разорвалась в этой квартире весной девяносто второго. А уже более серьезная бомба - в декабре девяносто пятого, за минуту до того, как мы встретились с тобой в бэтээре после четырехмесячной разлуки. Помнишь?
- Помню, - кивнула Белка, хмурясь. - Зачем ты сейчас ворошишь тот давний кошмар? Я же все равно не видела тогда ни дома, ни даже переулка. Я все это помню только с чужих слов. Да, в этой квартире творилось черт знает что, но это было давно, в какой-то совсем другой жизни. Ведь правда?
- Правда, - я согласился. - Только уютное гнездышко еще раз взлетало на воздух спустя два года.
- Что ты хочешь сказать? - Белка совсем помрачнела. - Что эта квартира будет вечно взрываться? Она кем-то проклята?
- Нет, - ответил я совершенно серьезно. - Как раз наоборот. Наша уютная норка в старинном Лушином переулке исчерпала лимит чудовищных несчастий и теперь станет обителью тихих радостей и творческих взлетов. Я это знаю наверняка.
Господи! И что же меня так тянуло на торжественные клятвы и обещания? Словно я так и норовил сглазить. Накликать беду. Нарваться на крупные неприятности....