С безразличным видом я подошел к фургону Градос и бросил взгляд в любовное гнездышко этих господ.
Это была настоящая бомбаньерка: стены, обтянутые материей, мебель из красного дерева, а на полу – персидские ковры. Поль – блондин, волосы у него достигают шеи. Он был одет в кружевной халат.
Я не знаю, где он покупает губную помаду, но она замечательно придает его губам естественный красный цвет.
Поль – фламандец, в то время как Донато увидел свет в Неаполе.
В тот момент, когда я рассматривал их дворец, Поль писал за маленьким секретером в стиле Карла X, куря сигарету с золотым ободком.
Решив приглядывать за этими типами, я отправился наводить блеск на бивни слонов при помощи замши. Мисс Мугуэт караулила меня поблизости, и не успел я проникнуть в детскую ее игрушек, как она появилась. На ней были парчовые брюки, белый свитер и улыбка – тоже белая. (Здесь белое – это не цвет, как утверждают шахтеры и продавцы угля.) – Я помогу вам, – заговорила она, – так как Ипполит находится в дурном настроении.
Ипполит – это ее самый большой слон, бестия в пять тонн весом и с отмахивателями от мошек столь же огромными, как занавес оперной сцены.
Она гладила его хобот, в то время как я чистил его бивни. Ипполит, в сущности, добрый толстяк, в стиле Беру, но иногда он взрывается и тогда становится невыносимым.
Я спросил у Мугуэт, что заставило ее заняться дрессировкой слонов, и она ответила, что в этом виноват ее папа. Ее родитель сперва занимался демонстрацией блох, но после того, как он стал плохо видеть, он стал заниматься дрессировкой более крупных животных – сперва собак, затем тигров и, когда зрение его стало еще хуже, слонов. Рабочая драма! После его смерти Мугуэт продолжала предприятие – шесть индийских слонов в полном расцвете сил.
Когда клыки Ипполита приобрели требуемую белизну, я решил, что настало время заняться его хозяйкой.
Я приблизился к ней с четко выраженным видом, что должно было дать ей понять о моих намерениях.
– Ему повезло, вашему слону, – проговорил я глубоким голосом.
– Почему? – пролепетала она.
– Потому, что вы его хозяйка. Мне бы очень хотелось быть на его месте.
– Какой же вы нахал! – запротестовала Мугуэт.
Моя рука обвилась вокруг ее гибкой талии (некоторые мои сотрудники прибавили бы «как лиана», но я предпочитаю воздержаться от этого).
– Я ваш главный и самый замечательный слон, – прибавил я, лаская ее талию.
Я не знаю приходилось ли вам обнимать молодую женщину среди полдюжины взрослых слонов. Должен вам заявить, что это впечатляюще.
– Эй, хватит лапаться, Джумба! – закричала она.
– Это не Джумба, – прошептал я, опрокидывая ее на сено.
Я не стану терять времени, описывая вам все номера высокой эквилибристики, которые мы продемонстрировали. К чему это, раз вы все равно не поймете. Но девочка Мугуэт, между нами и зверинцем будет сказано, не боялась таких упражнений.
Когда она вышла из помещения, в котором живут ее слоны, на ее одежде была солома, и если у кое-кого после этого сено оказалось в ботинках, то у нее оно было на волосах.
Я нашел Беру занятым поглощением спагетти. Это было что-то вроде тренировки желудка. Он воодушевляется перед представлением.
Сидя в баре, я ожидал возвращения американской машины, но вместо этого увидел Донато, вышедшего из такси и присоединившегося к своей «подружке».
Я не безумно богат, но охотно бы отдал свой текущий счет в банке, чтобы узнать, куда он ездил. Так как это было пока невозможно, я стал наблюдать, что же произойдет дальше. Что-то говорило мне, что сегодня еще будут новости. Вы знаете, что предчувствие в нашем деле – это самое главное. Если бы у фликов не было чутья, 98 из 100 преступлений были бы не раскрыты.
Когда наступил вечер, я устроился в углу парка и наблюдал за приходом и уходом каждого. Так как парень Беру выступает в конце программы, то я мог себе это позволить.
Представление открыла мадам Кавальери со своими дрессированными рыжими лошадьми. Приятная особа эта мадам Кавальери! Она немного угловата для своего возраста. У нее двенадцать детей и больной муж, который ничего не делает. Его добрая жена воспитывает детей, а со старшими из них делает номера.
Потом наступила очередь Спранета. Дьявольский жонглер! Единственный жонглер в моей памяти, который одновременно жонглирует перьями павлина и тяжестями в пять килограммов.
Он имел большой успех. Этот Спранет – англичанин. Жил он с одной дамочкой, которая старше его, – Дафке. Она совершенно не говорит по-французски и ревнива, как тигрица. Пока ее ростбиф проделывает свои номера, она стоит за занавесом и наблюдает за ним, чтобы ему не пришла в голову мысль сделать глазки какой-нибудь хорошенькой зрительнице. Когда он заканчивает номер, она вытирает ему лицо махровым полотенцем, на котором изображена королева Англии на лошади, и утаскивает его домой, как паук муху.