Фу!
Услышать такое девушка явно не была готова в эту ночь. Что угодно, но не такое. Она не ожидала, что парень помнит, что с ним происходило во младенчестве. Такого же попросту не бывает!
Но факт остается фактом: что-то в день его произошло такого, что заставило оставить в памяти этот жуткий момент, от которого ему тошно и по сей день.
— Орландо, — позвала его Мика.
Но парень не отозвался. Он завороженно смотрел на языки пламени. Девушка прижалась плотнее к нему и закрыла глаза.
— Мы начали жить обычной жизнью, — снова заговорил Орландо, — и волк во мне не проявлялся. Волчица умерла, но стая забрала себе волчонка. Мы радовались, с мамой все было в порядке, отец был счастлив. Мы жили, как самая обыкновенная семья… пока одного пьяницу не увидели убитым на дороге…
— Что?
— Рядом были следы чьих-то лап, — Орландо, казалось, вообще не обратил внимания на вопрос девушки, — но они не были волчьими. Все тело убитого было в царапинах и укусах… Да, о чем я вообще говорю? Оно буквально до самых костей было обглодано! И все — понимаешь? — стали наезжать на «ручных» волков моей семьи. Да, стая часто прибегала к нам, и меня все время обнюхивали, будто это был какой-то ритуал, и играли со мной. Что самое удивительное: я отчетливо понимал их язык, и с ними мне было гораздо интереснее, чем с детьми людей.
Орландо сказал это с каким-то сожалением и волнением, будто это были самые лучшие воспоминания из его детства.
— Один волк был очень агрессивным, — парень почесал затылок, — но к нему я всегда тянулся больше всех. А он постоянно кусал меня и отпихивал от себя. Правда, он после этого всегда извинялся передо мной. Все же он был добрым. Зачастую приходил и волчонок умершей волчицы. С ним мне почему-то не хотелось играть. Я всегда сидел и смотрел на него, как и он на меня…
— И что было дальше? — Мика с нетерпением ждала продолжения рассказа.
— В общем, — подытожил Орландо, — все вновь занялись истреблением волков. Видимо, для людей та история с вирусом не послужила никаким уроком. Да, и шкура волков в то время была очень дорогой. Мать пребывала в отчаянии. Волки приходили к нам домой со страшными ранами. Отец лечил их тайно, уводя как можно дальше в лес, чтобы никто не мог их увидеть. Но вскоре его арестовали, и мы с мамой остались совсем одни. Однажды прибежал тот злой волк. Моя мать не выдержала и в бешенстве кинулась на него в слезах, крича, чтобы тот сознался в содеянном, что именно он убил того алкаша. Но нет. Волки были не причем. Мама понимала, что нужно что-то сделать, чтобы предотвратить все эти ужасные события. Иначе волки могут попросту прервать свое существование.
Орландо запнулся на этом моменте. На секунду Мике показалось, что он вот-вот заплачет. Но этого не произошло. Парень, несмотря на то, что ему снова приходится проживать все эти события в своих воспоминаниях, держался стойко.
Сейчас тот момент, когда слезам нет места. Тем более, что все это уже давным-давно в прошлом. И горевать из-за этого не имеет смысла.
— Мне было четыре года, когда меня отсудили от родителей, — произнес парень, тщательно подбирая слова. — Их признали невменяемыми и закрыли в психиатрической больнице. На самом деле, некоторые люди приходили к моим родителям за помощью. Говорили о том, что они против того, чтобы волков истребляли. По их мнению, умирать от неизвестной болезни еще хуже, чем от клыков дикого зверя. Многие люди так же верили, что волки тут совершенно не причем. Но, тем не менее, в пять лет я попал в детский дом, потому что на этом настояла одна очень гадкий человек, который однажды вечером позвонил в полицию, чтобы сообщить о том, что мои родители сотрудничают с волками. Также именно он добился их ареста. И с противной, гнусной улыбкой сказал мне на прощание: «Я тебя спас и уничтожил одновременно! Твоих родителей теперь ничто не спасет. Как и тебя, маленькое исчадие Ада!»
— И этим мужчиной был…
Догадка сама собой пронзила разум девушки. Теперь она понимала многое. И особенно то, почему Орландо тогда вылетел из кабинета директора в бешенстве.
— Да, Мика, — Орландо сжал кулаки, — это был наш директор. Именно из-за этого я вылетел из того кабинета и ушиб твою руку. Он имел наглости сказать мне, что мои родители последние твари, которых нужно было истребить вместе с волками.
И тут парень все же не сдержался. Просто не смог. Слезы все же покатились по его щекам.
Мике было очень тяжело слушать этот рассказ, несмотря на ее детский интерес. Каждое слово больно резало ее сердце, оставляя глубокие раны на нем. Ей было тошно от осознания всего этого. Хотелось рвать и метать. На самом деле, это было ужасно осознавать, каким тяжелым было детство Орландо. И в какой грязи ему «посчастливилось» искупаться.