Местная таверна, предположил он, подающая жаркое из крыс и разъедающее кишки пойло из перебродившего картофеля. Через несколько зданий от таверны три голодающих женщины в грязных сорочках опирались на перила крыльца тёмного дома без окон. Они отчаянно старались казаться привлекательными, но выглядели лишь изнурёнными. Растену было ясно, что это – бордель, по крайней мере, эквивалент такового в Новом Бурге.
Несколько плюющихся искрами факелов в импровизированных держателях снаружи зданий обеспечивали тусклое, мерцающее свечение. В неглубоких ямах, вырытых на улице, мерцали оранжевым гаснущие угли от нескольких костров. Небольшие толпы грязных людей теснились вокруг огня, передавая грязные бутыли с самодельным алкоголем. Среди разбросанных мусорных куч и луж валялись без сознания или в бреду пьяницы и наркоманы. Опасные с виду люди и орки скользили по улице, иногда переступая через пьяниц, иногда наступая на них. Растен не осмеливался выходить на свет. Его могут узнать, если он встретится с одним из Капюшонов. Он оставался в тенях, его мрачный, настороженный взгляд вбирал в себя всё. В основном он сосредоточился на таверне, ожидая, пока не представится возможность. В течение часа наружу вывалились два Чёрных Капюшона. Один из них споткнулся о лежащего в дверях пьяницу и процедил заплетающимся языком ругательство. Он схватился за товарища, когда падал, и они оба рухнули грудой на землю, крича и ругаясь. Растен не различал слов, но слышал гневный тон голосов. Они с трудом поднялись на ноги. Пьяница пробормотал что-то извиняющееся. Не удовлетворившись этим, Капюшоны начали его избивать, осыпая ударами по голове и рёбрам. Лежащий человек закрыл лицо руками и свернулся в шар, крича от боли. Капюшоны только смеялись.
Растен прищурился; его губы натянулись, открывая клыки, в тихом шипении ярости. Слова Соломон, сказанные ему много лет назад, всплыли в памяти – только слабые люди нападают на беспомощных.
Его толстые кулаки сжались от недовольства. Эти Капюшоны были слабы, и сегодня ночью он им это докажет. Но не сейчас. Хотя это и причиняло ему боль, он не осмеливался раскрыть себя, помогая пьянице.
Люди Геллена обрушили ещё вялых ударов на рёбра несчастного, прежде чем отправиться своей дорогой. Продолжая смеяться, один из них схватил факел из держателя, и они направились в ближайший переулок.
Растен выскользнул из тени и последовал за ними. Пьяница жалко застонал, когда он проходил мимо.
Растен остановился, разрываясь на части. У мужчины, вероятно, были сломаны рёбра. Он мог умереть, если не оказать ему помощь. Растен нерешительно посмотрел вглубь переулка, потом опустил взгляд на несчастного. Сочувствие к страданиям мужчины боролось в нём с желанием заставить Геллена и его Капюшонов заплатить по счетам. Неохотно он шагнул к избитому мужчине. С этим шагом его ладонь скользнула по кошелю на поясе. Это заставило его замереть. Он повернулся и поспешил за людьми Геллена. Стон боли преследовал его в переулке, словно призрак.
Узкий проход часто разделялся – это место было настоящим лабиринтом – но Растен нашёл Капюшонов без всяких затруднений. Они сильно шумели – смеялись, спотыкались о разный мусор, толкали друг друга, убеждённые, что плащи защитят их. Вскоре Растен уже видел их факел.
Он шёл следом – они должны были отвести его в логово Геллена.
Небо зловеще зарокотало, как будто от нетерпения.
Скоро Капюшоны достигли своего места назначения. Крепкое двухэтажное здание из дерева наверняка было штаб-квартирой Геллена. Два Чёрных Капюшона стояли на страже у крепкой двери, а ещё двое – вероятно, вооружённых арбалетами – наблюдали с крыши. Растен разглядывал их издалека, следя, чтобы его не заметили.
Стражники по-дружески поругали двух пьянчуг, когда те, пошатываясь, подошли к двери. Мужчины ответили им собственными непристойными ругательствами и широко распахнули дверь. Растен лишь мельком заметил сумрачный коридор, прежде чем дверь за ними с грохотом захлопнулась. Он ждал и наблюдал.
Следующие несколько часов тянулись очень медленно. Трижды здание покидали Капюшоны, но всегда группами или парами. Ему нужен был одиночка. Пока он ждал, разразилась гроза. Тучи с неестественной скоростью налетели с юга, стерев мигающие звёзды и сделав небо чистым, как гранитная плита. Когда по небу раскатился гром, Растен ощутил огромное нетерпение. Пошёл дождь. Скоро он стал настоящим ливнем.
От двойного удара грома ветхие здания содрогнулись, как от взрыва. В это мгновение дверь в штаб-квартиру распахнулась, и оттуда показался единственный Капюшон. Он обменялся словами со стражниками и пошёл прочь, сгорбившись под дождём и глубоко натянув плащ на голову. Факела у него не было.