— Отец, ты выглядишь обманчиво. Трор-то, небось, уж стар и сед?
Трандуил впервые улыбнулся:
— Вот именно! — подбородок короля взметнулся вверх. — Он стар, и править будет недолго. Мне некуда спешить, я посмотрю, какие беды он на себя еще накличет своей гордыней. Я подожду и посмеюсь. А камни… рано или поздно я получу их.
Чуть позже Майрон только фыркнул, когда король ему ответил на заданный вопрос примерно то же.
— Ходят слухи, что Эреборский королёк тебя обидел, моя любовь? — голос Майрона был мягок, но взгляд сверкал негодованием.
Трандуил не собирался обсуждать поступок гнома с возлюбленным, но тот затронул эту тему сам. Король ответил равнодушно:
— Пусть говорят. Мне это всё равно. Гордыня Трора его ещё накажет. Мне просто нужно подождать.
— Накажет! Несомненно! — издав подобие смешка, Майрон обнял эльфа, увлекая его в любовную игру.
Леголас уже давно смирился с отлучками владыки, но нечто вроде горечи не покидало принца. И всякий раз, видя отца вернувшимся с закатом, принц ощущал негодование и стыд. А, может быть, и ревность… Как часто сын украдкой наблюдал за Трандуилом, любуясь им и думая: отец принадлежит ему, король принадлежит народу, а этот красивый, молодой мужчина… кому принадлежит?
Трандуил лениво перебирал свитки, изредка переговариваясь с сыном. Тот, развалясь среди подушек, играл своим сверкающим кинжалом, ловя луч света и отражая его на близлежащие предметы. Луч задержался в волосах отца, заставив их искриться. Принц снова вспомнил о свиданиях в заброшенном дворце и тяжело вздохнул. На этом размышления Леголаса были прерваны звуком приближающихся шагов. На пороге возник военачальник Мирквуда, в его глазах плескался ужас. Король взглянул на эльфа и нахмурился. Тот тихо произнёс:
—Владыка… Эребор в огне… Гномы покидают гору…
Трандуил удивлённо приподнял брови:
— Пожар в их кузнях?
— Нет, Владыка… Дракон…
И Трандуил, и Леголас вскочили с мест и вскричали в один голос:
— Дракон?! Откуда?!
Через час владыка Мирквуда в сопровождении войска взирал на Эребор, объятый дымом от пламени дракона. Гномы бежали без оглядки, кто-то из них махал руками эльфам и кричал, призывая прийти на помощь. Но Трандуил явился лишь за тем, чтоб убедиться в происшедшем. Отправить свой народ на гибель ради господства унизившего его Трора? Никогда!
И эльфы молча удалились.
Неделей позже, глядя Майрону в глаза, король спросил об Эреборе:
— Ведь ты слыхал о том, что сталось с чертогами заносчивого Трора? Не так ли?
Майрон, накручивая локон на палец, невозмутимо продолжал смотреть на Трандуила и молвил:
— Мы оба знали, что рано или поздно этот гном поплатится за собственную жадность и гордыню. Чему тут удивляться?
Трандуил пробормотал ворчливо:
— С одной стороны у меня под боком паучьи гнёзда, с другой — теперь дракон… и куча скитальцев, обозлённых на меня за то, что эльфы не погибли, отстаивая их дом.
Майрон подмял Трандуила под себя и, коротко целуя, зашептал:
— Ну что тебе за дело до этих гномов? Подумаешь — дракон! У королька совсем рассудок помутился от камешка его. Так что, дракон даже оказал ему услугу… в некотором роде… Теперь, лишившись золота и камня, разум Трора, возможно, прояснится… Дракон тебя волнует? Напрасно. Он будет крепко спать в чертогах Трора, ничем тебе не угрожая. Зато теперь ты избавлен от гномьего соседства.
Летели годы. До Трандуила доходили слухи об участившихся набегах орков, о назгулах, что больше не скрывались, о том, что имя «Саурон» вновь зазвучало в Средиземье. Но светлый эльф молчал, ловя последние мгновенья счастья.
К приходу гостя завеса чар укрыла Дол Гулдур, создав иллюзию того, что замок мёртв. Орки притихли в самых глубоких подземельях, роскошное убранство залов будто истлело, покрывшись толстым слоем пыли. А Майрон, стоя на вершине башни, скрипя зубами, всматривался в палантир. Не побежал он в этот раз от Олорина, что снова прибыл в Дол Гулдур.
Для майа не было секретом, зачем сюда явился его противник. Он тоже ощущал влияние Кольца, он знал, что Морию заполонили орки, что созданы ужасные Уруки*, что назгулы ведут себя смелее, чувствуя поддержку кого-то более могучего. Он знал, что этот кто-то в Дол Гулдуре. Кого в округе называют «Некромант».
Майрон видел, что Олорин нашёл в темницах гнома, но это вовсе не волновало тёмного владыку, тем более, что гном давно отдал своё сокровище — последнее кольцо — и был на волосок от смерти.
Майрон надеялся, что волшебник, побродив по замку, уйдёт ни с чем. Но тот уходить не собирался и, дойдя до верхних этажей, стал звать на помощь магию. Как ни был слаб «собрат», он, всё же, смог поколебать завесу чар.
— Злу, сокрытому здесь, повелеваю проявиться! — гремел голос Олорина, гулко разносясь по залам и колебля пелену тлена, скрывающую истинную обстановку.
«Настырный! Всё тебе неймётся!» — сверкал глазами Майрон, испытывая тошноту от заклинаний гостя. Тот был уже почти у лестницы, ведущей к смотровой площадке, когда терпение владыки Дол Гулдура иссякло.
— Меня воротит от твоих стенаний! — раздался грозный голос сверху.
Олорин устремил тревожный взгляд на лестницу, откуда величаво спускался Майрон. Он был одет, как для военного похода, кудри собраны в струящийся каскадом хвост.
— Ты… — потрясённо прошептал волшебник.
— Ты всё же удивлён! Чему? Ведь ты меня разыскивал, чему же удивляешься, найдя?
Олорин, всё ещё не веря собственным глазам, пробормотал:
— Я почти не сомневался в том, что это ты отстроил эти мрачные чертоги. Я ожидал тебя увидеть, но… не в таком обличье…
— А! Ты не ожидал, что я вернулся прежним? Рассчитывал на немощность мою? На что ты рассчитывал, сюда явившись?! — Майрон гневно выплюнул последние слова и вдруг стал выше и темнее. Сделав едва заметное движение, он отшвырнул волшебника к стене. Тот выставил свой посох, защищаясь, но Майрон только усмехнулся, и посох попросту истлел от полыхающего взгляда.
В глазах Олорина мелькнул страх. Майрон по-прежнему стоял наверху лестницы, но его горящий взгляд нещадно опалял волшебника, терзая душу и вдавливая тело в камень стен. Он прошептал:
— Майрон, так я был прав! Ты вновь готов к осуществлению давних планов…
— Готов? Я уже начал! Ведь ты уже прекрасно знаешь про новую породу орков! Ты знаешь и про Морию! И Траина ты навестил! Да… ты слышал и об Эреборе!
— Так дракон…
— Сокровищница Трора стала столом, накрытым угощеньем. Но приглашение отправил Я.
Потрясённый услышанным, Олорин задал главный вопрос:
— Ты дерзок, Майрон. Видимо, Кольцо…
— Да! Вот мой ответ. Я больше не скрываюсь. Так что, можешь даже Манвэ уведомить… И передать привет.
Олорин удивлённо воскликнул:
— Неужто не убьешь меня? Такая чудная возможность!
— И даже отпущу… Убить тебя сейчас — так скучно, — голос Майрона стал презрительно-холодным. Крепкая хватка огненного взгляда ослабла, и обессиленный волшебник рухнул на пол.
— Даю тебе возможность убраться отсюда. Поспеши. А то я передумаю, — прошипел тёмный властелин, вновь принимая прежние размеры.
Олорина не пришлось просить. Он беспрепятственно покинул Дол Гулдур, намереваясь отправиться в Лотлориэн, но передумал, повернув на север, решив поставить в известность Трандуила.
Впервые Трандуил беседовал с волшебником наедине в своих покоях. Они сидели в креслах: король — расслабленно среди подушек, Митрандир — напряжённо наклонившись к королю.
Трандуил уже почти привык к всегда обеспокоенному виду волшебника и не придал значения его тревоге, пока тот не заговорил:
— Всё очень плохо, Трандуил. Твоё соседство оказалось куда опаснее, чем ты считал…
— Ты о драконе, Митрандир? — король вопросительно приподнял брови.
— Нет. О том, кто заманил дракона в Эребор. О Сауроне!
Трандуил вздрогнул и, недоверчиво глядя на волшебника, спросил:
— При чём здесь Саурон?
— При том! — воскликнул Митрандир. — Именно он прислал дракона в чертоги Трора.
— Да кто сказал тебе подобную нелепицу?
— Он сам! — Митрандир ещё больше подался вперёд, пронзая Трандуила взглядом. — Я говорил с ним. В замке на холме.