Трандуил посмотрел на сына долгим печальным взглядом и сказал:
— Не страшно лишь безумцам, сын. Король боится больше, чем кто-либо. На нём лежит ответственность за все его решения, ответственность за жизни, судьбы, за ошибки. Правителю страшно за свой народ, отцу — за сына.
Леголасу нестерпимо захотелось обнять этого изумительно красивого и благородного эльфа, что был его отцом, но пришлось ограничиться лишь лёгким прикосновением к его руке, держащей поводья. Трандуил ответил тёплым взглядом.
Весь день до вечера король был сам не свой. На первый взгляд он выглядел привычно, но от внимания любящего сына не укрылось то, как необычно бледен был отец, как глубоко он погрузился в свои мысли, как лихорадочно блестели его глаза. «Я сердцем чувствую, с ним что-то происходит…» — думал принц, украдкой наблюдая за Трандуилом. Ночь Леголаса прошла очень беспокойно, в обрывках сновидений он видел сцены недавней битвы у Эребора, паучьи полчища, отца…
Принц проснулся задолго до рассвета. Чувствуя, что больше не уснёт, он встал. Думая, чем заняться, он вышел в галерею. В предрассветной тишине раздался звук шагов, Леголас встал за колонну, предчувствуя, кто мог так рано встать. И верно: в соседней галерее сквозь ряд колонн принц увидел Трандуила, тот явно собирался уезжать.
Пальцы Леголаса, сжимавшие колонну, побелели. Грудь тяжело вздымалась, кровь прилила к лицу, и принцу в одночасье стало душно. «Неужели?! Спустя так много лет он снова уезжает на встречу с ним! Теперь настал час истины. На этот раз я всё узна́ю», — вихрем закрутились мысли. Принц знал, куда отправился отец, поэтому неспешно вернулся к себе, чтобы собраться и вскоре двинулся в дорогу. Он решил на этот раз не следовать за королём, а попытаться опередить его, свернув немного в сторону и срезав путь.
В сумрачной части леса Леголасу пришли на ум слова отца, что не боится лишь безумец. Помня о том, в каком количестве в лесу водились пауки, принц передёрнулся от страха. «Что ж, мне страшно, я не безумен… хоть в этом. А в остальном…» — Леголас имел в виду свои безумные предположения о медном волосе и об отце. На самом деле он мысленно ругал себя за эту слежку, считал, что это недостойно — вот так следить за королём. Но вековая неизвестность и подозрения измучили. Он обещал себе, что в этот раз от двери не уйдёт, пока всё не услышит и не узнает правду. Какой бы горькой ни была она.
«А что мне будет горше? Узнать, что тот, с кем делит ложе Трандуил — обычный эльф, простой и некрасивый? Или, что король стонал в объятьях человека? Или что его возлюбленный — сам… тёмный властелин…» — отчего-то принцу не захотелось даже мысленно произносить имя, приводящее его в смятение. Он безумно волновался — до дрожи, до ледяного пота, до боли в сердце. Тяжёлое предчувствие камнем легло на душу. Он вновь и вновь спрашивал себя: «Зачем мне знать, в кого влюблён король? Зачем мне это? Хотя, я понимаю… мне важно знать, что я ошибся в своих предположениях. Увлёкся, как ребёнок, наслушавшийся сказок старца. Ах, этот обольститель с медными кудрями, герой легенд! И надо же мне было вообразить, что он и есть неведомый любовник. Зачем я только слушал?! Сейчас мне не пришлось бы так низко пасть, чтобы следить за собственным отцом!»
На сердце Трандуила было тяжело и мрачно. Увидеть Майрона, его золотистый нежный взгляд, услышать его голос, вдохнуть аромат его волос и кожи… Трандуил до боли стиснул зубы и простонал, ощутив, как тело охватывает жар желания. Перед глазами заплясали картины прошлого: улыбка чувственных чуть влажных губ, игривый взгляд сквозь пряди, сбивчивое жаркое дыхание над ухом и шёпот, страстный, ласковый… А руки! Эти ласкающие руки лишь несколько часов назад ему приснились… в который раз… «Довольно! Тот Майрон остался далеко в воспоминаниях! Меня ждёт Саурон, о нём и стоит думать!» — подумал Трандуил.
Зимние сумерки сгустились очень рано. Тучи закрыли лунный свет, но на снегу всё было видно. Леголас прибыл к месту раньше Трандуила. Принц привязал коня в укромном месте, как когда-то, и, спрятался среди ветвей растений, что покрывали стены. Оттуда, где он стоял, был виден вход. У лестницы уже стояла вороная лошадь. «Он уже здесь! Он ждёт!» — дрожь пробежала по спине, и руки стали ледяными от волнения, несмотря на тёплые перчатки.
Раздался стук копыт. Король спрыгнул со спины коня и, привязав его у лестницы, вошёл. Леголас выскользнул из своего укрытия и неслышной тенью поспешил за Трандуилом, стараясь ничего не пропустить. Принц слышал в коридоре звук удаляющихся шагов. Отец шёл быстро и уверенно, не опасаясь слежки. Леголас приблизился к резной двери в тот миг, когда за королём закрылась дверь в опочивальню.
Принц проскользнул в дверной проём и, скрытый тьмой пустого зала, встал у двери и стал слушать.
Трандуил вошёл в опочивальню. В то же мгновение его обвили руки, и голос тихо заговорил, срываясь в шёпот: «Ты жив! Ты жив… Любимый мой… Бесценный мой… Ты жив… Ты здесь…»
Леголас едва дышал. Он узнал этот голос! Тот же волшебный голос, что до сих пор музыкой звучал в его воспоминаниях. «Он любит моего отца! Безумно любит! Сомнений быть не может!»
Трандуил не мог пошевелиться, он чувствовал, как Майрон прижимается к нему все телом, а его тонкий аромат окутывает и лишает воли. Он поднял руки, чтобы отстраниться, но руки сами обхватили любимого и сжали сильно, больно, страстно. И оба простонали в один голос. Трандуил ослаб в объятиях Майрона, а тот стал стаскивать с него одежду. Эльф забормотал:
«Постой… не надо… не сейчас… прошу… я не могу тебе противиться… любимый…» «Так не противься», — бесконечно ласково ответил Майрон, скользя руками под одеждой короля. «Дай мне взглянуть в твои глаза. Я так давно тебя не видел!» Кольцо объятий разомкнулось, позволяя Трандуилу рассмотреть возлюбленного. Тот был по-прежнему прекрасен, глаза светились нежностью, беспредельной радостью и… страстью. Трандуил провёл рукой по медным волосам, стянутым в хвост, погладил щёки, губы… На губах едва виднелись следы укусов. Эльф спрашивать не стал, откуда те следы, он понял. Он понял, что мишенью орков был не он, не эльфы Мирквуда. Золотистые глаза красноречиво это подтверждали, губы улыбались и манили, руки раздевали.
Трандуил со стоном приник к истерзанным губам любимого и тоже начал стягивать с него одежду. «Мы будем говорить… потом…» — мелькнула мысль и уступила место страсти.
За дверью Леголас прислушивался к шороху одежд и звукам поцелуев. Он чувствовал себя преступником, бесстыдным соглядатаем чужих секретов, но был не в силах выйти и не слушать. Он думал: «Не похоже, что между ними была ссора…»
Поцелуи Трандуила стали требовательными, он с силой прижал к себе голову любимого, одновременно распуская его волосы. Кудри тяжёлыми волнами рассыпались по плечам, и Трандуил немного отстранился, чтобы полюбоваться их сиянием. «Так привычнее», — улыбаясь, проговорил король, пропуская несколько локонов сквозь пальцы. Майрон подхватил эльфа на руки и бережно, словно хрупкую драгоценность, уложил на постель.
Откинувшись на подушки, Трандуил улыбнулся, призывно глядя в потемневшие от желания золотистые глаза возлюбленного. Тот любовался королём, его точёным гладким телом на тёмном покрывале, тонким рисунком мышц и жилок под белоснежной кожей, рассыпавшимся золотом волос, сверкающими, словно самоцветы, светлыми глазами. Так он стоял у ложа, молча восхищаясь. То же делал и Трандуил. Король прекрасно знал, что о его внешности слагают песни (их, правда, он предпочитал не слышать), но самолюбованием не отличался.
Вот Майрон… да… на него король мог бы смотреть часами, днями, вечность. В нём было что-то большее, чем просто красота. Какое-то сияние в глазах и волосах, как светлый ореол. Что за нелепость — тёмный властелин! А кожа… бархатистая на ощупь, белоснежная, но… чуть иначе, чем кожа Трандуила — как снег, искрящийся на солнце. А его тело! Гибкое, изящное, красивое до каждой его части… до каждой — взгляд короля скользнул к восставшей плоти. Король сглотнул и вновь взглянул в глаза — в них появился первобытный голод.
Майрон прилёг рядом с Трандуилом и начал гладить его тело, едва касаясь кончиками пальцев, дразня и возбуждая. Король постанывал тихонько и выгибался навстречу ласковым рукам и поцелуям. Он с силой притянул к себе любимого и, тесно с ним обнявшись, перевернулся, оказавшись сверху. Майрон засмеялся, а Трандуил, игриво улыбаясь, заскользил по его телу вниз, лаская кожу влажным языком. Майрон застонал, почувствовав, как жаркие губы эльфа обняли его плоть, изнемогающую от желания. Король упивался своей властью над любимым. Он медленно и плавно двигал головой, скользя губами по нежнейшей коже, следя за тем, как руки Майрона сминают простыню, как трепетно подрагивают его бёдра, и вслушиваясь в его стоны и жаркий шёпот.