— Еще нет.
— Глупый,— Фэй потянулась через стол и обхватила ладонями его теплые пальцы. Стан ее изогнулся, открыв взору соблазнительные линии бедер и тонкой талии. — Моя милая, загнанная гончая.. Ты ведь знаешь, этому ужасу не будет конца. А там уютно — жаркие дни и прохладные ночи. Все так же, как в нашем счастливом детстве.
Она сделала паузу, словно отводила время окунуться в воспоминания.
И он вспомнил. Время ранней юности, когда боготворил девушку Фэй, которая была так не достижима из –за вереницы поклонников, окружавших ее, и еще из-за этой дурацкой разницы в возрасте.
Обычно, Диквей вспоминал не это; свое стыдливое чувство влюбленности, не любил воскрешать в памяти: жизнь его, хоть и не отличалась особой праздностью, была совсем не скучной. Уроки верховой езды и фехтование, картография и управленческое искусство, завершались очень серьезным отношением к урокам магии. Отец отыскал неоспоримо самого лучшего учителя в Портвиле, ему виделось, что младший сын по отношению к старшему, не должен чувствовать себя ущербно. Рей, родившийся с набором тех качеств, которые ставили его на ступень выше всего их рода, с самого детства так редко бывал дома, что вся отцовская забота висела исключительно на наследнике, и порой удушливо тяготила.. С Фэй он встречался редко, в основном на больших городских праздниках, особых семейных таинствах, летом на реке и совместных развлекательных действиях, когда резиденцию заполняли гости..
В памяти всплыл лес, солнечная поляна наполненная жужжанием пчел, случайный ягодный куст, за которым счастливая Фэй, губами брала спелые ягоды из чьих- то больших ладоней, а он.., а он был еще слишком юн и ему нечем было ее удивить.
— Может это и к лучшему,— риторически изрек собеседник.
— Что именно?— Девушка настойчиво заглянула в глаза, пытаясь разгадать причину данной фразы. Она все еще держала его за руки, нежно перебирая пальцы. Теперь его ладони были так похожи на те, которые когда- то держали ягоды — большие и сильные — и он поспешно рванул их на себя, разрывая физический контакт.
"Пора с этим заканчивать."
Ускользало самое важное — причина. Ее интересы лежат совсем в другой области, но ведь не станешь спрашивать напрямую - "чего она хочет?", поэтому предпочтителен долгий путь..
— Фэй, я очень дорожу нашим общим прошлым, дорожу тобой, но прошу не питать на мой счет иллюзий. Всякого рода привязанности мне сейчас ни к чему. В них просто нет необходимости и в ближайшее время не будет.
Видит свет, он старается быть вежливым, но ее зовут Фей и она не отступит.
— Ну что за грубость? Ты же видишь, в каком я нелепом положении.. Быть тебе мачехой, разве об этом можно мечтать в двадцать шесть? — Она посмотрела на парня большими глазами и натянула грустную, полную разочарования улыбку. — Я готова бежать к тебе со всех ног, обманывать близких, а ты.. даже не признаешься, что рад видеть меня?
Как это не назови, но смысл один.
— Скорее рад, но я признаю, что не совсем то блюдо, которое тебе стоит...
Фэй не дослушала, перебив.
— Вот уж не ожидала! Постой! То есть ты именно так воспринимаешь меня? Голодным монстром, позарившимся на твое целомудрие? — Она запрокинула голову, не сводя при этом цепкого взгляда с лица напротив, но голос ее стал звучать холодно и глаза яростно сузились.— Ты обманщик, Дик, просто обманщик.. Ты обманываешь нас обоих, признай это, — она чувственно улыбнулась, не пряча дьявольского огня в глазах, и он почувствовал, как его оплетают нити магического подчинения, которое она только что выпустила. — Не лги самому себе.. Признайся, что испытываешь ко мне те чувства, которых я так жду. Признай, что нам трудно друг без друга.
— Я же все объяснил, Фэй! Брось эти свои штуки, они не ко времени.— Недовольно отвел взгляд и выпустил щит защиты, чувствуя, как направленная магия подчинения отступает, притупляя страсть, на которую Фэй так рассчитывала.. — Мне не нужно все это.
Тревожное молчание. Фэй умела держать паузы.
—Ты не исправим, Диквей, — Данауэй вскинулась, уперлась руками в гладь стола, неторопливо поднялась с места, и, обойдя преграду, оказалась у него за спиной. Свои ладони она примостила ему на плечи, не забыв медленно и чувственно провести ими по груди, запустив их под его куртку. Губы ее тут же очутились над ухом впавшего в отчаянье Диквея, от чего мышцы шеи и затылка неприятно сковало. — Боишься меня.. Не понимаешь.. Растерян.. Но обернись вокруг себя.. Все летит к тору в пасть.. Завтра, нас может не быть.. Теперь, когда весь мир повернулся к нам спиной, и не за что бороться, кроме, как за собственные жизни, я просто решила, что провести оставшийся короткий миг хочу рядом с тобой. Так что в этом плохого, Дик? В чем моя вина, скажи?