— Ведь многие не возвращаются, что если это случится с вами?
Ее плечи прерывисто дернулись, словно те мысли, что коснулись ее сознания, глубоко задели. В необдуманном порыве, ему показалось правильным напомнить ей, что здесь на станции, она не одна.
— Если что то случится со мной, Рей позаботиться о тебе.
Зря он это сказал.
Соля резко запрокинула голову, показав исказившееся от растерянности лицо, и судорожно схватила наследника за руки.
— Нет! — Призывно смотря собеседнику в глаза, она закрутила головой. — Только не он.. Не отдавайте меня ему. Он смотрит на меня так, словно хочет отнять все то, что мне еще принадлежит. Диквей, вы не должны меня оставлять, никогда! Иначе я ..
Он не нашел в себе сил смотреть в омут ее полных отчаянья глаз и вновь потянул к себе, ругая последними словами. К какому тору он упомянул брата?
— Хорошо, хорошо, я все еще здесь, рядом, и тебе нечего бояться.
Соля что то шепнула, но он уже не прислушивался — водил ладонью по ее светлым волосам, пытаясь унять в своей душе горечь.
— Простите, что устроила этот театр печали.., просто эти переживания и страхи копились во мне слишком долго,— тихо добавила она, и парень неожиданно осознал, что она не заслуживает этих мук, и возможно, его прежний поступок, уже не кажется ей таким забавным.
— Хочешь, я отвезу тебя домой? Это будет правильно, тебе нечего делать в этой дыре,— неожиданно для себя произнес он, осознав, что шквал эмоций затих.— Дядя присмотрит за тобой, ты сможешь заняться хозяйством, и многим, что для тебя интересно, я буду часто наведываться. Резиденция в этом случае, наполнится смыслом и превратиться в место, в которое я буду с удовольствием возвращаться.
А может вернется и больше никогда не покинет родных мест.
Соля медленно отстранилась, уперевшись ладонями в его грудь. Глаз она не подняла, и в том месте куда был устремлен ее взгляд, в районе солнечного сплетения, стало неожиданно горячо.
— Ничтожно мало.., — прошептала она,— думаете, я смогу променять часы проведенные с вами здесь, на несколько редких встреч, томясь в тоске безызвестности? ... Лучше умереть..
Сильф за плечом резко дернулся, всасывая эмоции, которыми наполнилась грудь от возможно необдуманных, но полных смысла фраз. Тело Диквея выгнуло и по коже пробежала понятная для обоих судорга. Сильф не только защищал, но и делал хозяина крайне восприимчивым к сильным эмоциям. Это как капля ароматного меда, в чашке с горьким чаем,— горечь уступая, требовала отомщения.
Диквей интуитивно подался назад, насколько было можно, и ее ладони безжизненно соскользнули с его груди. Соля встрепенулась, ощутив, что неосторожными словами вывела наследника из равновесия и обхватив себя руками, словно озябла, отвернулась. Не станет она оправдываться.
Кэлум мысленно обругал тьму, которая так легко его подставила... У него нет прав на эту девушку, у нее не было смысла связывать свою жизнь с ним. Правила их мира не позволят им открыто быть вместе. Законами империи, наследнику уготована иная судьба. Девушка не обладающая магией никогда не принесет роду достойных наследников, а значит место рядом с ним, для нее отсутствует. Пусть говорит что хочет, но он никогда не позволит себе сделать ей больно, оставив на задних ролях.
"Все таки Рей был прав, ты глупец!" Неприятная мысль, обновила в Кэлуме воспоминания о долге.
— Будем считать, что я ничего не слышал... иди, мне нужно одеться.
**************
Когда его нет, она разговаривает с ним, а стоит ему появиться — упорно молчит. Легче притворяться ненормальной. Или она уже давно не притворяется? Потому что уверена: это он сводит ее с ума. Он — ее мания и страсть, ее тайный мир. Она боится этой любви. А он об этом никогда не узнает. Не пригласит на свидание, не поцелует, не свернет для нее горы и не достанет луну с неба. Вот и остается, что любоваться его крепкой спиной, за которую хотелось бы спрятаться; замечать его чувственный взгляд, который иногда направлен на нее.
Диквей. Его теплая особенная улыбка — редкая, которую он изредка дарит ей. Но зачем? Его голос, низкий и глубокий, который для нее прекраснее пения птиц. Но почему?
Не видеть его — сродни пытке, а встреча с ним — тяжелое испытание. Кажется, ее разум теряет связь с реальностью. А иначе чем объяснить то, что она бежит от него все дальше и дальше, а потом часами стоит у окна, вглядываясь вдаль, просыпается среди ночи, надеясь, что он однажды придет, и в то же время боится. Она обвиняет богов в том, что создали его таким совершенным. Идеальным для нее. Она проклинает себя за фантазии и мечты. Мысли о нем. Она мстит ему, не обращая на него внимания. Но больно только ей.
И он лишь улыбается, поглядывая издалека в ее сторону. Она кажется ему глупой? Наверное, так и есть. Она глупа, раз не может сама подойти и признаться в своих чувствах, сказать, что думает о нем каждую секунду, что носит маску, но безумно хочет показать ему себя настоящую. Ей не раз выпадала такая возможность: Но она не решится ни за что на свете. И не узнает, что он о ней думает. Ей хочется быть как он — сильной… Ей хочется гладить его грудь, прижиматься лицом к щеке, зарываться пальцами в волосы и шептать жаркие слова. При мысли об этом у нее сводит низ живота. Больна им. Только он в состоянии вылечить ее. Дать избавление от телесных и душевных мук, потому что сама она этого сделать не сможет.
За что ей такое наказание? Она существовала в своем мире, в своей плотной уютной раковине, со своими заботами и целями. Он заинтересовал ее, а она ему безразлична. Точно, безразлична! Стала или была с самого начала. Это хуже ненависти, презрения, отвращения. Безразличие больно бьет по самооценке, разбивает вдребезги сердце. Почему он заставил ее осознать это?