Рефлекторно, чувствуя крайнюю опасность, еще не открыв глаз, Кэлум призывает свои клинки, осознав тяжесть тела на себе.
Открыв глаза, он видит Оливию — она сидит сверху, дыша так рьяно, что через прикосновение их тел чувствуется каждый вздох. Она напряжена так, что колени то и дело стискивают его бока, победно опускает ганблейд к его горлу и улыбается, еще не видя, что за её спиной частоколом висит дюжина мечей, призванных Диквеем.
— Попался! — От тяжелого, неровного дыхания больно в груди.
Он же, с досадой прикрывает глаза и сдерживается, чтобы сквозь зубы не выругаться. Твёрдая рука впивается в ребра девушки, туда, где живет её неровное дыхание. Он грубо отталкивает Оливию в сторону, но так, чтобы не напороть на один из своих клинков.
Негодующе, она замечает голубые искры от исчезающих в пространстве мечей. И понимает, что они были предназначены для неё. Оливия и не подозревала, что этот парень способен призывать их все одновременно, и ничего не понимая, смотрит как Диквей молча уходит — даже по его спине видно, как он зол.
**********
Когда девять лет назад, появились первые траблы, матери в шутку пугали ими непослушных детей. Информация приходила скупо, торопливо обрастая все новыми слухами, в которые и верить было непривычно и не верить, —слишком самонадеянно. Поначалу, тех, кто встречал этих тварей, признавали душевнобольными, слишком невозможными были их сбивчивые описания. Огромные мураши —было самым скромным из того, что приходилось мне слышать. А в "Смерть с огненной косой, прикрытой черным полинялым плащом с капюшоном, под которым угадывалась ишь тьма", "каменные столпы извергающие жидкую огненную лаву", "двуглавых тиар замурованных в тело гигантских пауков" могла поверить не всякая психика. Слухи крепли и обрастали все новыми, пугая народы и заставляя объединяться против общего врага, ранее враждующие кланы.
Когда численность монстров резко возросла, и почти каждое селение, город столкнулось с нуждой обороняться, появилась необходимость решать проблему ускоренными темпами...
Диквей хорошо помнил тот день. В резиденцию вернулся Рей. К тому времени, он уже успел получить знак Избранного. Глаза, цвет которых все уже стал забывать, были прикрыты "серпом права"— позолоченным отражающим обручем. В будущем, его ждало служение Свету.
С отцом, они надолго закрылись в большой комнате, приведя принца этим поступком в смятение. Ему было шестнадцать и в целом, он уже имел право присутствовать при их беседе, где очевидно решались дела общины и семьи. Тот факт, что его игнорировали, неприятно изумлял. Нервировала и еще одна деталь: он был готов простить брату все, что могло бы их рассорить.
—Ты стал совсем взрослым, — начал Рей, найдя юношу на конюшне, где тот старательно чесал загривок своего любимца Атоя, пытаясь утихомирить недовольство. Пришлось отбросить щетку и уставиться в переносицу брата— отражение обруча раздрожало и беспокоило.
—Смущен? —Улыбнулся Рей, —это нормально. Со временем мы привыкнем к друг другу.
Да, время, которое он провел вне дома, сделало их чужими, а приверженность брата к Высшим, нещадно ставила наследника на тот уровень отношений, в которых приходилось чувствовать себя неуютно. Три года разницы, но казалось, между ними целая вечность..
—Я не привык к столь резкому запаху, —намекнул вошедший на дух навоза и сена,—идем, пройдемся.