С тех пор, по словам Веры, у них с мужем начался «новый медовый месяц». А поясница… О пояснице Вера практически забыла. И хотя для проформы я все-таки еще раз осмотрел позвоночник пациентки, я убедился, что от прежней «окаменелости» ее поясничных мышц не осталось и следа. Дальнейшей терапии не потребовалось.
История болезни
Антонина, 37 лет, на протяжении 5 лет лечилась у разных врачей от хронических поясничных болей. Ни один из многочисленных методов лечения не принес хоть какого-то облегчения.
Во время консультации я обратил внимание на тот факт, что женщине, с ее слов, не помогали даже сильные противовоспалительные препараты. При позвоночной патологии они должны были хоть ненадолго, но уменьшать болевые ощущения. Тем не менее в данном случае эффект от их приема был нулевым.
По своему опыту я знал, что многолетние поясничные боли, абсолютно резистентные к любой терапии (т. е. не поддающиеся лечению), чаще всего бывают следствием затяжной депрессии.
Из дальнейшей беседы с Антониной выяснилось, что она действительно пребывает в многолетней грусти и печали после развода с мужем, случившегося 5 лет назад. Причем из этого состояния женщину не смогли вывести даже профессиональные психологи, к которым она обращалась несколько раз.
Обычно человек приходит в себя после тяжелых ударов судьбы (потери близких, разводов и т. д.) за 1–2 года. Но у Антонины послестрессовый период слишком затянулся. Следовательно, рассуждал я, ее депрессия носит уже не столько психологический, сколько биохимический характер.
Иными словами, в организме женщины произошли определенные изменения на биохимическом уровне, повлекшие за собой снижение выработки некоторых веществ, в том числе «гормонов радости» — эндорфинов, энкефалинов и др. Значит, продолжил я ход мысли, начинать лечение Антонины нужно с химического воздействия на ее эмоциональное состояние, а не с психотерапевтических мероприятий, т. е. сначала надо хотя бы частично запустить биохимические процессы, отвечающие за улучшение настроения, и лишь потом заниматься «разговорами по душам».
Для решения вышеозначенной задачи я решил использовать старый проверенный препарат из группы антидепрессантов — амитриптиллин.
Порекомендовав Антонине принимать амитриптиллин в минимальной дозе, параллельно я провел женщине ряд манипуляций на шейном и поясничном отделах позвоночника.
Мне удалось манипуляциями разблокировать позвоночник, частично восстановить кровообращение головного мозга пациентки и улучшить кровоснабжение поясничных мышц. Однако я помнил, что раньше похожие мероприятия с Антониной уже проводили другие врачи, и эффект от них был минимальным. Поэтому большую часть надежд я возлагал все же именно на амитриптиллин. И препарат их оправдал!
В течение 3 недель (от начала приема амитриптиллина в минимальной дозе) улучшилось сначала настроение пациентки, а потом и ее физическое состояние. Поясничные боли, не проходившие в течение 5 лет, вдруг исчезли без следа!
Избавив Автовину от мучивших ее поясничных болей и повысив эмоциональный тонус пациентки, мы смогли, наконец, заняться и ее душевным состоянием. Не отменяя амитриптиллина, мы привлекли к работе с женщиной профессионального психолога. Ему удалось, в свою очередь, вернуть Антонине вкус к жизни и восстановить пошатнувшуюся разводом веру женщины в себя и в свою женскую привлекательность.
В конечном итоге Антонина избавилась от депрессии, а вместе с депрессией женщину окончательно (надеюсь) покинули поясничные боли.
Хроническая боль в пояснице с «прострелом» в ногу (корешковый синдром, люмбоишиалгия, радикулит), т. е. боль по ходу седалищного или бедренного нервов, часто сопутствует грыжам межпозвоночных дисков и смещениям межпозвоночных суставов поясницы. Такая боль весьма нелегко поддается лечению. Наверное, сложности терапии связаны с тем, что корешковая боль в ноге чаще всего является следствием очень трудно искореняемой эмоции — чувства вины.
Каким образом чувство вины вызывает корешковую боль в ноге, признаюсь честно, я не знаю. Возможно, как говорит Луиза Хей, вина подсознательно «ищет» наказания; а «лучшего» наказания, чем воспаление мощных нервных стволов, проходящих в ноге, и не придумаешь — уж боль-то они могут обеспечить такую, что зубная боль в сравнении с ней покажется ерундой!
В любом случае, мои собственные наблюдения за больными корешковым синдромом подтверждают, что примерно 70 % этих людей действительно страдают от глубокого чувства вины.
Поскольку по своей натуре я обладаю материалистическим складом ума (не путать с атеистическим!), сам с трудом верю «во всю эту психологическую чушь» и в то, что корешковая боль в ноге возникает из-за чувства вины. Но многолетние наблюдения за моими пациентами никак не дают мне эту «психологическую чушь» отбросить.
Как только я начинаю в очередной раз сомневаться в «психологических заумностях», судьба обязательно подкидывает мне пациента, страдающего от глубокого чувства вины в комплекте с сильнейшей болью в ноге.
Например, я заметил, что огромное количество людей заболевает корешковым синдромом после смерти кого-то из близких родственников. Наверное, это естественно: даже если мы очень хорошо заботились о близком человеке при его жизни, после его смерти все равно мы чувствуем горе и некую недосказанность. Нам кажется, будто где-то что-то мы ему недодали, что могли сделать для него больше или хотя бы могли уделять ему больше внимания. А иногда нам кажется, что если бы мы все делали правильно, то смогли бы отсрочить смерть близкого человека.
Другая категория людей, страдающих от корешкового синдрома — это те, у кого чувство вины появилось после совершения каких-то неблаговидных поступков. Или поступков, которые самому человеку показались неблаговидными, нехорошими (даже если на самом деле в этих поступках не было ничего плохого).
Еще одна группа страдальцев — это люди, которые «подхватили» чувство вины, ударившись в религию (но не познав всей глубины религиозных учений).
Если такому новоявленному верующему попадается недобросовестный или глупый служитель культа, священник, который запугивает и заражает человека ощущением греховности (даже если тот до сих пор вел вполне добропорядочную жизнь), то вместо очищения души неофиту обеспечено глубокое чувство вины.
А получить вместе с чувством вины корешковый синдром, т. е. воспаление бедренного или седалищного нерва, как вы знаете, бывает очень просто.
Предполагаю, что в основе такого корешкового синдрома лежит не вполне осознаваемое желание отболеть и страданием от болезни искупить вину за свои грехи сейчас, чтобы не расплачиваться за них позже, в том числе в загробной жизни. По крайней мере, беседуя с пациентами, я заметил, что многие верят: понеся наказание в виде болезни, отмучившись за свои проступки здесь и сейчас, они тем самым искупят свою вину.
Какая-то логика, как это кажется многим людям, в таком рассуждении есть. Однако это ошибочная, извращенная и непродуктивная логика! Добавив этому миру боли и страданий, пусть даже своих собственных, пользы не принесешь и, болея, своей вины не искупишь. Если чувствуешь, что где-то в жизни был неправ, совершил ошибки, действуй и постарайся исправить их делами, а не бессмысленными переживаниями.
Возможно, не все ошибки удастся исправить. Например, трудно изменить что-то в отношении людей, уже ушедших из жизни. Но, осознав свои ошибки в отношении ушедшего человека, ты тоже можешь действовать: отдать свой долг хотя бы в виде хорошего памятника, заказать молебен в адрес ушедшего или послать ему сильную эманацию любви, горячо помолившись за него и попросив прощения. Кроме того, можно отдать долг ушедшему, позаботившись о тех, кого он любил, или о том, чем он дорожил.
Еще важнее, осознав свои прошлые ошибки, проанализировать их, сделать выводы и, пообещав себе не повторять их, идти по жизни дальше, пытаясь хоть немного изменить к лучшему мир вокруг себя. Вот это будет действительно богоугодно и продуктивно. А пустые переживания — это роскошь для бездельников.
История болезни
Тамара Васильевна, 57 лет, заболела пояснично-крестцовым корешковым синдромом через месяц после смерти своей 80-летней мамы. Во время личной беседы выяснилось, что Тамара Васильевна после ухода мамы из жизни действительно страдает от иррационального чувства вины, при том, что никаких неблаговидных поступков в отношении мамы она не совершала. И весьма добросовестно ухаживала за болеющей мамой до самого последнего ее дня.