Драко дернулся прочь от прикосновений матери, но позволил крестному помочь подняться. Снейп отвел его в свою комнату и усадил на диван, после чего велел расстегнуть одежду. Драко как сомнамбула расстегнул рубашку. Что ж, к старым шрамам добавятся новые.
– Невероятно.
Драко поднял голову и посмотрел на крестного, который взирал на него с хорошо скрываемым изумлением. Он склонил голову и осмотрел себя. Старые шрамы остались на месте. Новые шрамы… были едва заметны и готовы вот-вот исчезнуть с кожи.
Северус взмахнул палочкой и тихо заговорил:
– Это заклинание имеет очень мощную силу, а твои шрамы исчезают на глазах.
– И?
– Он бил в четверть силы.
– Откуда знаешь? – простонал Драко. Бил Поттер в четверть силы или в полную, ему сейчас было все равно, потому что болело все тело.
– Это заклинание составил я.
Драко удивленно воззрился на Снейпа:
– Ты? И откуда тогда он его знает?
– Я уже давно и сам хотел бы это знать, – Снейп прошел к комоду, выдвинул верхний ящик и загремел склянками. После вернулся к крестнику и всучил ему в руки два пузырька. – Пей. Поможет унять боль и уберет те шрамы, что можно убрать.
Драко послушно выпил и откинул голову на спинку кресла, прикрывая глаза. Боль начала отступать буквально через пару минут.
В голове билась только одна мысль: благодаря Поттеру они пережили эту дуэль. И даже это уже не злило.
========== Часть 12 ==========
Полночь Драко встретил в кровати в компании книги, которую читал, подсвечивая себе Люмусом, не желая зажигать другой свет в комнате. Новые шрамы от Сектумсемпры исчезли, когда Поттер бросил последнее заклинание. Пытаясь читать, мыслями Драко продолжал возвращаться к дуэли, размышляя об этом “жесте доброй воли” со стороны гриффиндорца. Никто ведь не знал заклятье Сектумсемпры, кроме Поттера, Драко и Снейпа. И контр-заклятье никто не распознал, даже Темный лорд. Он вспомнил, что уже слышал это заклинание, когда Поттер залечил рану на боку. Понимание этого грело. Хотя Драко все еще боялся надеяться, что Поттеру не все равно, что бы тот ни говорил. Этот Поттер был другим, не таким, как в школе, но все равно оставался Поттером, несмотря на свой новый, ледяной образ. Драко помнил старого Гарри, но начинал понимать, что этот, появившийся в мэноре, жестокий и надменный, местами равнодушный, а местами… очень родной, что ли, нравится ему еще больше. Это ужасало и заставляло сомневаться в собственной адекватности.
Щелчок дверного замка заставил его вздрогнуть.
– Люмус Максима! – и комнату осветило тусклым светом. Это оказался всего лишь Поттер. Ожидаемо.
– Разве я не говорил, что твоя дверь не должна открываться простой алохоморой?
– Кроме тебя, ко мне никто не таскается, – ответил Драко. – Смысл?
– Ну, тоже верно, – согласился Гарри и наложил чары на дверь, а потом поставил еще и заглушающие. Драко уже знал, что это означает и, видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Гарри хмыкнул и добавил: – Расслабься, Малфой. Я пришел не за этим.
– Тогда зачем?
– Посмотреть, сильно ли ты пострадал.
– Тебе-то что за дело?
– Любопытный я.
Поттер подошел к постели и бесцеремонно поднял подол домашней зеленой рубашки, поднося палочку ближе и всматриваясь.
– Только старые остались, – констатировал он.
– Да ты что? Не заметил, – язвительно сказал Драко, одергивая рубашку.
– Чего бесишься?
– Зачем опять применил это заклятье?
– Извини, времени думать было не так много.
Драко фыркнул и отвернулся.
– Кажется, нам удалось всех провести, – пробормотал он, рассматривая ночь за окном.
– Удалось. Ты почему без света сидишь?
Драко пожал плечами, не ответив.
– Послезавтра я отправлюсь за последним крестражем, – сказал Поттер, садясь на постель рядом. – Я бы отправился завтра, но, думаю, тебе стоит отлежаться. Боевые заклинания – дело не шуточное.
– В Хогвартс? – прозвучало даже слишком равнодушно. Поттер говорил про школу раньше. Тогда почему в груди что-то сжалось?
– Ага.
– И как ты собрался туда попасть?
– Темный лорд говорил, что ты починил Исчезательный шкаф в Тайной комнате.
– Починил, – согласился Драко. – Им так и не воспользовались.
– Вот и воспользуемся.
Малфой вздохнул. Что ж, это было логично. Поттер не колебался и шел к той цели, что сам себе наметил. Драко пытался понять, готов ли он следовать за ним.
– Мне придется пойти с тобой. Для отвода глаз. Будет странно, если я не выполню указание Лорда. Но что ты ему скажешь, когда найдешь крестраж?
Поттер не ответил, лишь усмехнулся. Драко понял, что гриффиндорец что-то задумал, как и с остальными крестражами. Допытываться он не стал. Лезть в дела Поттера он не собирался. Он лишь надеялся, что не сломает себе шею, таскаясь за любимчиком Темного лорда.
Через два дня он очутился вместе с Поттером в Лютном переулке. Он знал, что они направляются в лавку «Горбин и Бэркес», где стоял второй шкаф. Драко скривился, когда вспомнил, что идея починить шкаф в Хогвартсе и привести в школу Пожирателей принадлежала ему самому. Правда, по сути, так оно и получалось – два Пожирателя смерти хотят проникнуть в Хогвартс теперь. Драко надеялся, что Поттер отправляется туда именно за крестражем, а не собирается заодно прогуляться по замку и с кем-нибудь пообщаться. До лавки оставалось каких-то десять шагов, но вдруг они услышали:
– Гарри? Гарри!
Драко остановился, как и Поттер, и повернул голову в сторону Косой аллеи, которая в этой точке переулка хорошо просматривалась. В отдалении стояла Джинни Уизли и смотрела на них, в ее руке была палочка, которая дрожала, как и губы девушки. Она сделала несколько несмелых шагов в их сторону.
– Гарри! – снова воскликнула она. Драко едва не скривился от ее голоса. А потом обратила внимание на Поттера. – Значит, это правда? Ты стал Пожирателем смерти?
Драко фыркнул, не скрываясь. Неужели всех прошлых разов этой дурехе недостаточно? Или ей еще не рассказали, что в последнее время, не скрываясь, творил ее дружок? Кажется, она была влюблена в Поттера, как и Поттер в нее. Вроде как. Драко снова посмотрел на гриффиндорца, который, хмурясь, смотрел на Джинни. А потом лицо Поттера разгладилось, он улыбнулся, и Драко поежился от этой улыбки. Уизли сделала еще несколько шагов вперед.
– Обливиэйт! – неожиданно сказал Поттер и направил палочку, которая вдруг оказалась в его руке, на девушку. Заклинание вышло столь мощным, что Уизли отбросило на несколько метров назад. Убедившись, что никто не обратил особого внимания на случившееся, Поттер спокойно бросил:
– Идем, – и двинулся дальше, углубляясь в переулок.
Драко подумал, что после заклинания такой силы, Уизли имя свое не вспомнит, не то, что встречу с ними.
– Не жалко ее? – все же не сдержался он. Почему-то видеть это оказалось… приятно.
– А должно?
– Вы вроде как были парочкой.
– Мы с тобой тоже были парочкой, только не говорили об этом, – пожал плечами Поттер.
И все спокойное благодушное настроение Драко испарилось в то же мгновение.
– Мы были друг другу никем, – холодно заметил он.
Поттер обернулся и хмыкнул:
– Почаще так думай и убеждай себя.
Драко не успел ответить, потому что они подошли к “Горбину и Бэркесу”. Поттер взялся за ручку и шагнул внутрь.
Тут было все так же, как и год назад – пыль, мрак и вещицы, наполненные темной магией. Год назад эта лавка вызывала восторг и любопытство. Сейчас же хотелось отсюда уйти. Но Драко не мог.
Поттер кивнул хозяину за прилавком и пошел вглубь магазина. Вероятно, тот был предупрежден заранее или осведомлен о том, что Поттер изменил «точку зрения», потому что не сказал ни слова, предпочтя тихо исчезнуть в подсобке. Драко знал, что он направляется к шкафу. До него вдруг окончательно дошло, что они сейчас действительно окажутся в Хогвартсе. Ноги стали ватными, ему с трудом удавалось их передвигать. Поттер же подошел, открыл дверь шкафа и оглянулся.